????

А вот моб.) Всё просто, меняемся вопросами, захотелось поучаствовать.

Вопросы от  Marita~

1. Лед или огонь?
Лёд. Больно мне и от того, и от другого было, но лёд эстетичнее, как по мне.)

2. Лыжи или коньки?
Снятся в страшных снах.)) Не катаюсь и не имею желания учиться, лыжи надевала всё же в третьем классе, до сих пор помню полные ботинки снега.)) На коньках буду падать на лёд. Так что лыжи.)

3. Фильм или сериал?
Фильм. Только два сериала мне дороги, фильмов же - многое множество.

4. Блондины или брюнеты?
Мне всё равно. Сейчас много думается о брюнетах, выберу их.

5. Север или юг?
Юг. Мне туда по большей части категорически нельзя, но юг.)

@темы: забавность, не потерять бы эстафетную палочку

---

Танго

Это очень странное танго. Вера, боюнетка, что странничает в начале, народилась многим позже, чем её партнёр умер. Забавно, мне кажется, что Эмилио всё это время думает, что танцует со своей Лолой, просто сперва она какая-то совсем не такая, а потом всё в порядке, можно успокоиться и приникнуть к ней. А Лола-то понимает, что стоит в стороне. Понимает ещё разве что аккордеонист самый старший.

И опять вспомню "Рlata quemada". Интересно, и у Сбаральи, оказывается, фильм есть с призраками. Пусть это скорей очень странные видения. И Испания в войну появилась.

@темы: кино, видео, музыка, чердаки и подвалы

---

Plata quemada "за кадром"

ссылка на сайтик, где лежит это самое за кадром в виде небольшой нарезки фото

translate.google.ru/translate?hl=ru&sl=en&u=htt...

небольшая нарезка о том мыслей и вычитанностей

Сложный фильм. Дался он и Сбаралье, и Норьеге очень тяжело. Эдуардо хорошо - его гран директОр и приметил как раз и душу отвести дал в "Хребте Дьявола" сразу после. А вот Сбаралье меньше повезло - до того вымотался морально и физически, что следующий фильм - мирную историчность - по его словам завалил страшно. Хоть никто его в том не винит, но он сам рычит на себя знатно. Не потянул, и всё, не расстался с Нене.
А потом, фильм хоть и не одной Аргентиной снимался, а все "прелести" кризиса аргентинского пришлось познать, даже заморозиться на год. Норьеге опять хорошо - чемодан собрал и домой, в Испанию, ожидать дома. А Эчерре и Сбаралье что делать, если аргентинцы? Особенно когда нищие и кушать хочется? Вот Сбаралья и решился тогда на халтурку на телевидении, стыдился страшно, фырча на себя, но халтурка не пошла в эфир, зато денег дали, отделался малой кровью.
О фильме ни Сбаралья, ни Норьега много говорить не любят. Оба признают его очень значимым для себя, ценным. Ценят и друг друга. Сбаралья вообще трепетный и осторожный в том, что людей касается, как мне показалось, вспоминает, как Норьега всё чувствовал влёт, бессловность как ему удавалась, энергию его неуёмную и смелость, и вспоминает очень тепло. Норьега, куда-то темперамент дев, трепетно вспоминает "очень серьёзного" Сбаралью, который уже друг и Лео.
Они потом ещё поработали вместе, сошлись в фильме в разных историях, правда, но всё ж рядом.

Сбаралья и Норьега не зря сдружились. Переняли кое-что близнячье. Странные такие взаимодополняющие вещи. У Сбаральи как-то спросили, какая разница между аргентинцем и испанцем, есть же она. Он ответил, что испанцы - товарищи прямые, в лоб, а аргентинец намотает сперва кругов пятьсот. Вот по странной той ссылочке пройдя, можно и увидеть, как круги разматывались потихоньку. Как характер каждого слагает новый, аргентинско-испанский темперамент.
Почти зеркальные их отношения с музыкой. Будучи актёром театральным, Сбарилья задумал полностью овладеть таким инструментом актёрским, как голос. Узнать он свой решил, все его возможности и невозможности. Для этого к музыке и отправился. Но в процессе понял, что петь хочет для себя, да так и повелось. И овладел инструментом. А Норьега по настоянию маменьки мучил рояль в консерватории. точнее, рояль его мучил. Потому что талант был, все признавали, а вот желания и любви к музыке не было, потому была она для него мучением мучительным. Бросил. Только вот время прошло, и стал задумываться о роли пианиста какого, потом при виде инструмента в фильме каком желание сесть за него зудеть начало. А потом и подумалось, что может для себя, потихоньку, уже не в качестве обязаловки, нужно возвращаться. А тут и фильм с аккордеоном.
Ну, и к тому, что наибольший ажиотаж вызвало, отношение у них одно, - к гей-теме. Норьега с присущим ему темпераментом сразу как-то сообщил, что ему всё равно, кого любит мужчина - мужчину или женщину, не клеймо это для него и нечего фырчать. Сбарилья живёт в Аргентине, тогда только там жил, поэтому ограничивался тем, что любовь и секс - штуки сложные и нечего лепить ярлыки и жечь те самые пресловутые клейма.

Хорошо, что снова встретились они всё же.

@темы: кино, размышлизмы, чердаки и подвалы

---

А это будет одна из жемчужин коллекции

@темы: книги, забавность, коллекция

---

Так, просто

Пара моментов из "Палёных денег" по началу знакомства ещё и с книгой, этакая смесь фильма и книги, при том, что книгу не читаю, а только начинаю разбирать в гуглом, мдя-с

Нене сидел. Поэтому бледность нездоровая и такие не ассоциации, а прямое ощущения себя запертым именно как в тюрьме. И значения не имеет, что еду не приносят по часам и можно в ванне потопиться вволю. И он первым не выдерживает и желает с петлёй на шее ходить на свободе. Потому щенячья радость такая в лунопарке и желание радость раздарить всем вокруг - вышел человек, праздник у него.
И Анхеля вытащил, но у того иное, тому удобней было в каморке тёмной на матрасе. Ему чувство вынужденной запертости не знакомо. А с голосами терпеть людей массу вокруг и огоньки, и шум - так и тяжело. Да ещё с паранойей и вечным ожиданием опасности.

Кстати, в книге пока Анхель (у него иное там имя) не религиозный вовсе, а суеверный, ему важней пустота вагонов.

А вот аккордеон появляется дважды в фильме. Впервые - на катере. Тогда Анхель думает о Нене, о его ощущении тюрьмы, кстати, тоже, так что поторопилась я про не знаемость, он только о себе не знает этого ощущения. Тогда он сигарету отнимает будто впервые, так же абсолютно. Тогда преград между ними нет снова. А потом уже в конце. Два раза они умудряются без стенок своих друг с другом побыть, совсем друг с другом.

@темы: кино, размышлизмы, чердаки и подвалы

---

Хребет дьявола

Долго я его носила с собой. Я и о Лабиринте, помню, не могла путного сказать ничего, а тут мысли понабежали. Хоть и о Лабиринте надо набраться сил и рассказать подробненько. А пока очень раздёрганное и бессвязное о "Хребте дьявола".

Хребет - часть трилогии о гражданской войне в Испании, продолжающая "Лабиринт Фавна". Сразу видны сходства - помимо того, что героями повествования являются дети, в обеих историях важную роль играют, так скажем, не люди. Но в Лабиринте это - мистические существа, к людям в целом мало имеющие отношение, а в "Хребте дьявола" - это призраки, то есть делаем шаг вперёд к человекам. Логично было бы предположить, что в третьей части мистики не было бы вовсе. Эти самые иномирные создания сподвигают героя на борьбу с неправотой встреченной. Нельзя не заметить сходство Кончиты и Мерседес - обе от страха переходят к бесстрашию, только с различным итогом.
Кроме того, замечательно схожая манера начать рассказ - с ключевого момента главного героя. Момента, к которому мы ещё вернёмся впоследствии.

И тут интересная вещь - в Хребте будет два таких момента (поправьте меня, если я не права, но я помню два) и относятся они к разным героям. К тому же повествование начинается от лица одного из них. И герои это - Санти и Хосинто.

Хасинто рассказывает нам о призраках. О себе рассказывает. С ним дико печально автор поиронизировал, я до того такую иронию видела только в "Побеге". Там Ти, кажется, на волю рвался пуще остальных, а где оказался в конце? Не просто в тюрьме, а в Фокс-Ривер, только без изрядной доли здоровья и душевных сил. Хасинто оказался в своей тюрьме навсегда. Не до смерти, а навсегда, причём с двумя призраками, оставшимися в доме ради его смерти. Перспективка-то мрачненькая, как ни посмотри. И почему-то я упорно его с ружьём на пороге вижу в последних кадрах, желающего уйти, но не могущего.

О Хосинто жалеется. Ему ненависть застит глаза, он часто становится слепым, а иногда смотрит обречённо, и обречённость эта осознанна и тосклива. Это страшно, хочешь человека в нём спасти, потом понимаешь, что не твоего ума это дело, да и кто тебе даст. И вообще-то он тут должен быть врагом, не тем офицером-наци из Лабиринта, хоть и тоже у тех на крючке, но врагом более абстрактным - человеком, потерявшим в себе человека. Тут не важно, носит ли он форму и на кой ляд сдалось ему золото. Но всё равно о нём жалеется.

Мне Хосинто ненавистью своей, выжигающей его самого, напомнил Сашеньку (это я так Алекса де Ларжа обзываю из "Заводного апельсина"). Тоже пустота была внутри, которую надо было заполнить чувством. Только Сашенька, он ребёнок ещё, он ненадёжен и жесток по-детски, очень много там "я сделаю больно, а мне нельзя, как же, я же страдаю от этого". Хосинто взрослый. Он на зверя походит, который не станет отрезать тебе лапки, чтобы повеселиться, глядя, далеко ли уползёшь. Нет, он либо обойдёт по такой дуге, что и не узнаешь, как виден им был, либо вцепится в глотку сразу. Он не ради удовольствия убивает, а потому что летит в пропасть, как мне кажется.

Переломным моментом, этим прыжком в пропасть слепую ненависти стало убийство Санти. Случайное, да. Не хотел так ударить, видно было, хотел крепко запугать. Озлился. Но вот уже лежит дитё с проломленным черепом и в себя пытается прийти. И рана такая, что ясно - не жить ему. Но он жив пока. Можно было поступить правильно и вытащить Санти, отдать доктору - мальчик бы не выжил, и начались бы вопросы, на которые наврать была бы надежда (о свидетеле он не знал), а Санти мог её легко и сам разрушить, придя в себя хоть на полминутки. А можно было - концы в воду. Что Хосинто и сделал, утопив живого ребёнка.

Надо отметить интересную вещь - Санти хочет отомстить, это желание держит его призраком, но Хосинто он не является ни разу. Даже пошептать. Он ждёт Карлоса, который повести сможет. Тут надо заметить, как мило Санти отсылает нас к святым, что жертвам не помогут, да и на войне не пособят, пока не встанут слабые, но чистые и сильные не мышцами, а имением чего-то, кроме ненависти, за что можно драться. Это дети у дель Торо, тут заметим и профессора, который сам, один, смог потерять и умереть, и только тогда к детям по-настоящему присоединился, помог. До этого он ведь ими, одинокими, даже капельку пользовался, храня в их вынужденном доме золото. И склянки эти мерзкие. Ненужные дети, так он бедняг в этих склянках называл? Так у него их живых вон бегало немало среди получающих письма, один из них - Хасинто, кстати. Профессор, если это он отпускает в финале Карлоса и компанию, тоже ведь отпускает их в жизнь бороться, "оздоравливает" мир.

А ещё там бомба по дворе, упавшая как раз как Санти не стало - воплощение всех жертв, замедленного действия опасность, разрушение, а вместе с тем ожидание возмездия. Хотя в ней много больше найти можно.

Ленточка на ней колышется и дождь идёт. Вот я лучше его послушаю, а болтать на этом прекращаю.

@темы: кино, размышлизмы, чердаки и подвалы

---

Есть такой фильм, "Палёные деньги"

И я очень советую посмотреть. Но не людям, которых коробят однополые отношения. И не религиозным. И вообще, чем меньше шор, тем лучше. Наверное, я напишу о нём отдельно, а пока вот.

Анхель, тихо, я слышу твои голоса...

Анхель, тихо, я слышу твои голоса,
А ты их пулями отогнать пытаешься, глупый.
Что же ты делаешь? Я понимаю тебя,
Я понимаю, слышишь? Так сдохнуть мне теперь будет
За счастье...
Молиться? Изволь, если хочешь.
И я смеюсь - ты смеёшься, плача моими слезами.
Фляжку и боль ты обменял на мои сигареты и горечь,
Помнишь, близнец?..
Они ведь не примут, там, наверху,
Наша любовь пахнет ладаном и сортиром,
Ты стоял на коленях перед распятьем, я - перед пидором,
Знаешь? Не слушай, мой мальчик, не слушай, что я говорю.
Я обещал - будет больно, потом хорошо?
Я обещал? Ну, теперь тебе больно, больней, чем от пули.
С первым последним шрамом, кстати. Она прочитала мои.
Ты в это время, накачиваясь морфином,
Резал себе по нраву ладонную нить любви.
Я ей сказал всё, потом растоптал и вон,
Я так умею. Она жива, а ты теперь взял этот крест,
Ты голосов не слышишь, но весь мой вес,
Весь перешёл к тебе на руки, ладони гладят по голове,
Голос шепчет, ты качаешь, я сплю...

Что ты там, Анхель? Молитву шепчешь ещё?
Я уже там, приходи скорей, долго ждать не могу.

@темы: кино, стихи, чердаки и подвалы, фанфы

---

Два дома и Рождество. Сказка.

Новогодний подарок для Кузины с большущей охапкой.
Дома из "Багрового Пика" и "Хребта дьявола" гран директОра.

Два дома и Рождество. Сказка

Два дома встречать Рождество не хотели одни.
Первому мучительно мёрзло было в снегу,
Второй под палящем солнцем вздыхал "не могу",
И оба, оба совсем не хотели одни встречать Рождество.

Они не были брошены, нет, но не любимы людьми.
Первый старился как ненужный хлам, осыпался и гнил,
Второй держался, но чувствовал, что лишь решёток не достаёт до тюрьмы.
И оба, оба живущими в них прокляты были не раз.

Они ведь любили своих людей, не хотели их отпускать.
Первый подскрипывал в такт колыбельке девичьей в ночи,
Второй устало зноем вздыхал, развевал тёмную чёлку - ш-ш-ш -
И оба печально смотрели, как дети растут.

Они и не думали, что станется это чудо когда -
Вот она - девочка первого, с ним, навсегда.
Вот он - мальчишка второго, всё не оставляя ружьё, в дверях.
Домам больше ждать не надо, что кто-то придёт -

От них не уйдёт никто. Это так странно - навечно их люди с ними.

Первое Рождество.
Но почему первому так тяжела любимая колыбельная под еле слышный звук шагов за окном?
Почему второму так больно от своего же порога?
И оба, оба задыхаются алой дымкой, сеящейся робко?

Два дома хотят опустеть под Рождество.
Два дома вздыхают - ужасно живым, мёртвым в вечности
Кажется, что мир рушится по чьей-то беспечности.
Но заледенелая крыша падает с глухим треском ломающейся крышки,
И сухим обжигающим водопадом песка обращается раскалённая,
Пока не остаётся одна дорога, в песок или снег,
Одна рука на дороге, того, за кем след во след можно пойти.

И оба дома обессиленно рушатся, впервые счастливы в Рождество.

@темы: кино, стихи, чердаки и подвалы, стрункам, фанфы

---

Новогоднее пополнение коллекции))

@темы: забавность, коллекция

---

Слушай, мой маленький мотылёк

Песня. Пока без мелодии, но, надеюсь, оживёт.

Слушай, мой маленький мотылёк

Слушай, девочка, слушай, мой маленький мотылёк,
Этот скрип, трепыхание маленьких беззащитных крыл,
Стереги любовь, которую он не отрыл ещё
В моих кровоглинных топких гротах могил.

Мои зубы в миллиметре от твоей любви.
Твои губы в миллиметре от его кожи.
Я тебе нравлюсь, девочка? Твой корсет
Скроен из моей тьмы. Ты в нём дышать-то можешь?

Тьма по моим углам - в ваших глазах,
Дыры во мне - издевательство вам обоим.
Ты ведь разобралась, какая - куда?
След на снегу заведёт, а туман укроет,

Пока не поймёте, что без пути
В этом тумане кружить бесконечно можно...
Девочка, не уходи, мне так страшно с ним.
Кажется, пыль мою он вдохнуть всю может.

Девочка, не бросай, - он меня сгрызёт
Хуже червей, хуже снега облединит чрево,
Он по снегам кровавым за мной придёт.
После. Пока он уснул в твоей колыбели.

Слушай, девочка, слушай, мой маленький мотылёк,
Этот скрип, трепыхание маленьких беззащитных крыл,
Стереги любовь, которую он не отрыл ещё
В моих кровоглинных топких гротах могил.

@темы: кино, стихи, музыка, струнки, чердаки и подвалы, фанфы, глаза в глаза

---

Ещё идейки клипов

На этот раз их четыре, все по "Багровому Пику".

1. Агата Кристи "Чёрная луна" - Люсиль и Томас. От лица Люсиль, да и пусть его мужской вокал. Достаточно одной цитаты из песни: "сердце твоё двулико - сверху оно набито мягкой травой, а снизу каменное, каменное дно". Сама песня такая, что минимализма и попадания в ритм хватит для прелести. Силуэтов разве побольше.

2. Placebo "Post Blue" - Люсиль и Томас. Здесь было бы этакое туманное марево, может, тот Пиковый туман, спиралью история разворачивалась бы от призрачности назад, ну, с кульминацией на припев само собой. И тоже от лица Люсиль.

3. Ночные Снайперы "Корабли" - Томас. Гадкое и злое, потому что я её очень не хочу тратить на него одного, но вписывается же, чёрт их возьми.

4. Ночные Снайперы "Южный полюс" - Люсиль. Можно на Люсиль сделать шикарность грустную. Очень непонятную.

@темы: кино, видео, музыка, чердаки и подвалы

---

Мэг

@темы: видео, Repo! The Genetic Opera, музыка, чердаки и подвалы

---

Пересмотрела "Чужую"

Хорошо, что к ней вернулась. А то бы не узнала, что ужасно поэтичный это фильм. Забавно - реализм реализмом, а поэтичный. И почему-то самыми поэтичными моментами мне показались ночные разъезды и четвёрка молодых теперь уже точно отщепенцев в проёмах старинной башни, которая прячет историю своего появления ото всех, даже и от них. А ещё там клавиши были хорошие.

В этой картине Джоанна Хогг даже, оказывается, сделала шаг от своей манеры "тут забыли камеру" к постановочному кино, в котором скользят всё же "случайные" сцены. Смотрится легче в разы, чем "Архипелаг", но верится нисколько не меньше, потому что и в такой, более привычной зрителю, манере Джоанна остаётся собой и показывает нам нас. Не историю о нас, а нас.

Беспорядочные, обычные события одного тяжёлого, для многих героев в чём-то последнего, лета. Удивительно лишённая любви жизнь.

Мне очень нравится диалог Анны с Оукли, когда они сидят на площади. Кстати, Оукли - единственный "говорящий" из молодёжи, если можно так сказать. Мы его видим. А вот из "отцов" раскрываются все.
Да, к диалогу. Это очень красивая была бы поэма или хоть стиш, к слову о поэтичности, - когда старший пытается научить отчаявшегося без любви младшего и не любить вовсе, но жить себе "как все", а в процессе о том тошно становится старшему говорить. А младший по молодости давит на мозоли, но в противовес репутации эгоистичной дряни, не только без намерения, но и сожалением, что больно сделал.

Мне нравятся клавиши. Мне нравятся худющие плечи Томаса и Тома и "приличные" брюки, метущие пыль. Мне нравится Эмма, эхается над её Бадж. Мне нравится, что самую мерзостную сцену Джоанн смягчила, как могла, по-режиссёрски. Не для зрителя. И чуткость её жестокая, когда она при ней давала крупный план Эммы, хотя с чего бы. Отсутствие любви.

@темы: кино, размышлизмы, чердаки и подвалы

---

Хочу

Хочу две песни от близняшки целиком. "Besame mucho" и "In the Port of Amsterdam". На первое есть призрачная надежда, если уж ждать альбом на испанском. А вот со вторым, кажется, придётся обойтись печальным кусочком с тремя бутылками.

@темы: музыка, us two, чердаки и подвалы

---

И снова поплнение коллекции

У нас было 2 штатгальтера, 8 полков отборных испанских пехотинцев, поддержка дворянства, огромная империя за спиной и целое множество наёмников всех сортов и расцветок, а также лучшая в Европе артиллерия, святая инквизиция, вера в Господа и одобрение Императора.

Не то чтобы это был необходимый запас для уничтожения еретиков, но если уж начал вырезать население Соединённых провинций, становится трудно остановиться. Единственное, что вызывало у меня опасение — это главнокомандующий. Ничто в мире не бывает более жестоким, кровавым и порочным, чем герцог Альба. Я знал, что рано или поздно мы перейдём и на эту дрянь.

@темы: забавность, коллекция

---

Визуализация "Blueeyedboy"

У меня безумная идея. Я визуализирую "Blueeyedboy". И, должна признаться, исполнение так же безумно, как идея.
Да, должна предупредить о некоторых сложностях с визуализацией этого романа.
Большинство героев будут расти, взрослеть, а кто-то и стариться на наших глазах, так что в идеале следует, конечно, подбирать лица, так сказать, "до и после". Но я от идеала далека, потому отталкивалась от самих лиц, и так уж получилось, что персонажи "застряли" одном из своих возрастов. Это первая сложность.
Вторая - в романе очень мало описаний внешности. Чаще герои описываться будут внешне очень скупо, но богато привычками и поведением. Потому лица выглядят не так, или не совсем так, как должны. А как должны? Тут фантазии помогут характеристики из романа.

Кажется, всё со сложностями. Итак...

Лица

Бенджамин Уинтер, Синий

Бенджамин Уинтер, Синий

Описания внешности в тексте как такового нет, если детство не считать, есть нюансы. Но несколько эпитетов нашлось. Мальчик-незабудка. Голубые глазки. Мамина надежда. А мне ужасно напомнил Сашеньку (да, я всегда так звать буду, мне нравится когнитивный диссонанс) из Апельсина.

Малкольм Макдауэлл. Жалела я, жалела, что не сыграть ему тут, и дожалелась вот до такого образа. Получилось бы, думаю, очень внервно, если так можно выразиться. И очень было бы интересное сочетание его с близняшкой. Голубоглазый мальчик-незабудка, надежда и слишком опасная приманка хищного растения.

Брендан Уинтер, Коричневый

Брендан Уинтер, Коричневый

А вообще я обычный человек. Голубые глаза — самое красивое, что во мне есть, так считают многие, хотя не всем нравится их холодный оттенок. Вы вряд ли обратили бы на меня внимание. Я замечательно неприметен.

Снова Малкольм, да, но теперь такой. И если я стану объяснять, почему, то это будет даже не вполне спойлер. Но я не стану.

Голубоглазый

Голубоглазый

Описаний внешности нет, но мы будем прекрасно себе представлять героя.

И да, снова. И совсем буду молчать.

Альбертина

Альбертина.

Очень мало того, что касается внешности. Но кое-то есть. Черноволосая, в красном. Синие глаза, глаза цвета убийства.

Джоди Лин О Киф. Увиделась она мне именно Альбертиной сперва. Чудная из неё получается хищница-жертва.

Найджел Уинтер, Чёрный

Найджелл Уинтер, Чёрный.

С первого взгляда казалось, что чисто внешне Найджел не слишком изменился. Разве только волосы стали длиннее и чаще бывали грязными, да на плече появилась новая татуировка — одинокий китайский иероглиф, символ мужества, выполненный, естественно, в черном цвете. Он несколько похудел и от этого стал будто меньше ростом, словно немного сточился, как стачивается лезвие в точилке для карандашей. Но он по-прежнему постоянно носил черное, и ему по-прежнему нравились девушки, хотя, насколько мне известно, он, как и раньше, ни с одной из них дольше двух-трех недель не встречался, словно постоянно хранил бдительность и чего-то опасался. Возможно, он опасался, что та его ярость, которая однажды уже убила человека, в один прекрасный день снова вырвется наружу и еще кого-то убьет.

Огр. Тоже увиделся мгновенно, и искать не пришлось. В нём и та жёсткость чуствуется, которая мешала Найджелу жить, и та удивительность, с которой братьям его пришлось столкнуться. Да, забавность - почти у всех героев глаза голубые, а у Найджела и Глории чёрные. Так вот, на другие роли голубоглазых найти было тяжко, а вот у Огра серо-голубые глаза. Хотя вот тут темнее выглядят.

Бетан

Бетан.

...маленькая Бетан Бранниган с коротко стриженными каштановыми волосами и серо-голубыми глазами, цвета слюдяного пласта. Ты жила по соседству с Эмили и при определенном освещении вполне сошла бы за ее родную сестру. Ты могла бы даже стать ее закадычной подружкой, вы ведь были примерно одного возраста и могли бы играть вместе…

Снова Джоди. И не случайно она. Это другая сторона. Не человек, а сторона.

Глория Уинтер

Глория Уинтер. (Rachel Weisz)

Моя мать вся состоит из конфликтов и противоречий. Сигареты «Мальборо» практически лишили ее обоняния, но она постоянно пользуется духами фирмы «Герлен» «L'Heure Bleue». Она не любит романы, но обожает словари и энциклопедии. Она покупает готовые обеды в магазине «Маркс энд Спенсер», а фрукты и овощи — всегда только на рынке и всегда самые дешевые, то есть помятые, побитые или залежалые.
Дважды в неделю в обязательном порядке (не пропустив даже неделю, когда погиб Найджел) мать надевает красивое платье и туфли на высоком каблуке, и я отвожу ее в танцевальный класс Молбри-колледжа, где она танцует сальсу. После занятий она обычно встречается с друзьями, они выпивают по чашечке какого-нибудь мудреного чая или даже бутылку «Совиньон блан», и мать с претензией на аристократизм рассказывает обо мне и моей работе в больнице, где без меня, по ее словам, «совершенно не обойтись» и где я «ежедневно спасаю человеческие жизни». В восемь я заезжаю за ней, хотя от кафе до автобусной остановки рукой подать. «Этим бандюганам из пригородов, — говорит она, — ничего не стоит пырнуть ножом любого, и охнуть не успеешь».

Рэйчел Вэйс. Это молодая Глория. И мне нравится Рейчел, правда, но на этих фото у неё лицо Глории. Осиную талию, чёрные глаза и шпильки - и будет точное попадание.

Мисис Электрик-Блю

Мисис Электрик-Блю.

Ей стукнуло пятьдесят пять, но в случае необходимости она может выглядеть и значительно старше, и значительно моложе. Пепельная блондинка, зеленые глаза, красивые ноги, эмоциональная, почти девчоночья, щебечущая манера разговора, хотя ее трепетный тон вполне может в один миг стать презрительным. Кроме всего прочего, она чрезвычайно любит общество приятных молодых людей.

Джессика Лэнг. Просто увидела фото этой дамы и вот.

Миссис Химик-Блю

Миссис Химик-Блю.

С юных лет она была несколько невротичной, да и пятнадцать лет увлечения алкоголем и антидепрессантами тоже не лучшим образом на ней сказались, так что теперь, в свои пятьдесят девять, она постоянно вздрагивала и дергалась, у нее был тик, нервная система не годилась ни к черту; странно, что жизнь еще теплилась в этом комке нервов, лишь слегка прикрытом поношенной плотью.

Имельда Стонтон. Да, тут её Долорес услужила, не скрываю. Умеет мадам создать отталкивающий образ "приличной" дамы.

Миссис Беби-Блю

Миссис Беби-Блю.

Она была светловолосая, очень хорошенькая и немного богемная; Бена она называла «мой дорогой», обожала танцевать, смеялась и плакала порой без всякой причины. И кстати, все трое братьев втайне мечтали, чтобы именно она была их мамой… Выглядит она действительно как художница: белокурые, несколько мышиного оттенка волосы артистично взъерошены, джемперы вечно заляпаны краской; она любит носить длинные нитки бус.

Кейт Уинслет. Мне интересно сочетать её мягкость с этой дамочкой. Определённо интересно.

Католик-Блю

Католик-Блю.

Нет описания. Вообще не знаю, зачем её визуализирую.

Но Кэтрин Кинер. Вот.

Миссис Стоунвош-Блю

Стоунвош-Блю.

Она любит выкурить косячок, а то и два. Во всяком случае, любила в молодости, когда едва ли весила девяносто пять фунтов и не носила бюстгальтер. Теперь, когда ей за пятьдесят, она очень следит за своим весом, так что питается в основном травой.
Вместо косячков она каждый день ходит в спортзал, еще на занятия китайской гимнастикой, и дважды в неделю в танцкласс, где танцует сальсу; она по-прежнему верит в свободную любовь, хотя, по ее мнению, в наши дни даже это — слишком дорогое удовольствие. Некогда весьма радикальная феминистка, всех мужчин воспринимавшая как агрессоров, она считает себя внутренне свободной, ездит на желтом «Ситроене 2CV», носит на запястьях и на щиколотках этнические браслеты, любит хорошо скроенные джинсы, бывает в дорогих турах в Таиланде, полагает себя особой духовной, умеет гадать на картах Таро, чем развлекает друзей на вечеринках, а ноги у нее такие, что вполне сгодились бы для тридцатилетней, хотя о лице этого, к сожалению, не скажешь.
Ее нынешней подружке двадцать девять — почти столько же, сколько Голубоглазому. Она блондинка с очень короткой стрижкой, андрогинного типа, ездит на мотоцикле и паркует его возле церкви, достаточно далеко от дома мисс Стоунвош-Блю, чтобы соседи не слишком шептались. Из этого наш герой делает вывод: мисс Стоунвош-Блю не настолько внутренне свободна, как ей хотелось бы.

Хелен Миррен. Именно на этом фото, потому что это не Хелен, это Стоунвош-Блю.

Эмили

Эмили.
Крайне мало описаний. Но, опять же, кое-что. Восемь лет. Голубые глаза. С аккуратной короткой стрижкой, со своей белой кожей — белой, как очищенные ядра миндаля, — как ей идет это маленькое красное пальтишко с остроконечным капюшоном.

Ивана Бакеро. Да, я насмотрелась. Да, она старше. И да, глаза не того цвета. Но это тот ребёнок.

Доктор Пикок

Доктор Пикок.

Доктору Пикоку был шестьдесят один год, раньше он заведовал школой Сент-Освальдс, а также занимался научной работой и был автором нескольких книг. Он по-прежнему оставался другом мистера Уайта, который преподавал в Сент-Освальдс музыку. Порой доктор прогуливался по Деревне — бородатый, в твидовом пиджаке, в старой шляпе с обвисшими широкими полями и с собакой на поводке. ...доктор Пикок выглядел скорее неопрятно — в поношенном твидовом пиджаке, в галстуке-бабочке и в ковровых шлепанцах.

Знакомый по тому же "Гарри Поттеру" Джон Хёрт. Тоже идеальное попадание.

Мистер Уайт

Мистер Уайт.

...он даже свое длинное пальто снять не успел и в руках держал учительский портфель. Роста он был среднего, телосложения самого обыкновенного, руки маленькие, аккуратные. Его темные волосы уже начинали седеть, за стеклами очков в металлической оправе поблескивали голубые глаза. Мягкий, застенчивый человек с тихим голосом, старающийся никогда не быть в центре внимания.

А сейчас только не смейтесь. Дэниэл Дель Льюис. И я даже не собираюсь объяснять, как к такой мысли пришла, но она стала навязчивой. И он очень подходит, даже если с первого взгляда кажется, что совсем нет.

@темы: книги, размышлизмы, чердаки и подвалы

---

Немного кабарешности

Навёл меня близняшка на товарищей кабарешных, с которыми в 2011 году устроил себе Black Unicorn Cabaret - "This Way to the Egress". Товарищи кабарешны и по-кабарешному хороши. Единственная проблема - они не умели выставлять аппаратуру. И частенько получалась неприятность - инструменты орут, а голосов не слышно. Иногда звуковики помогали, а так бросали больше, а товарищи любили поплясать в своё удовольствие вместо того, чтобы звук отладить. И потом изнывали. И близняшке пришлось поизнывать с ними, хоть у него лёгких на концерт хватало перекричать кабарешное буйство, но всё ж к финалу отпаивали прямо на сцене.

А всё ж товарищи хороши, мне кажется, знаю я, что близняшка нашёл в них. Им замечательно друг с дружкой.


И большие сцены им не идут, им бы в паб или на улицу (это не я такая злая, это они так самопределились). А с жующей публикой, это получается такое милое впечатление издевательства, когда на более-менее большой сцене. Но к этому издевательству танцы солиста отношения не имеют, просто аккордеон - штука тяжёлая, изнывает человек, спину выламывает, наверняка, страшно, и от усталости фальшивит отчаянно иногда.


А тут вот немножко поиграть решил он вместо пения, оно и понятно, так его хотя бы слышно, да и возможность посостязаться упустить не смог.


Ну и как же я близняшку в стороне оставлю. "Cathouse Tragedy" он же впервые спел вживую именно с ними. Они оказались партнёрами более чем неплохими. Во-первых, они между собой сыграны, во-вторых, они хоть темп держат, замедляться не надо. Да и на все руки оказались.


А тут уже изнывает близняшка, фырча при этом на свист аппаратуры, да-с, кто-то не умеет её выставлять. Но пропадать не давал мальчик с пилой, который бросал свою пилу и шёл близняшку отпаивать посреди песни. И вот тут не видно, но солиста близняшка неожиданно полюбил переквалифицировать из аккордеониста в виолончелиста, и солист тот смотрит на близняшку положительно влюблёнными глазами (как дитё на ёлку в Рождество, ничего дурного). Зато уж и похулиганил с ними вволю можно, но это я уже когда-то иллюстрировала как раз по поводу хулиганств, повторяться не буду.

@темы: видео, музыка, us two, чердаки и подвалы

---

Немножко о фильмах

Немножко, потому что множко мне о тех фильмах говорить сложно, по ряду причин. А сказать хочется и надо, потому что их надо смотреть, они хорошие. Итак.

Баллада о Джеке и Роуз. Сразу предупрежу о том, что тут инцест. Но невинный. Но есть. Так что у кого пунктик на эту тему, смотреть не нужно - только себя мучить. Интересно, что многие посмотревшие старались тот инцест оправдать для себя якобы комплексом Электры. Ха-ха. Нет, тут не комплекс, тут любовь и то, что будет, если с любовью этой жить нельзя, а без неё не хочется.


Лабиринт Фавна. Тут тем более без меня всё ясно, тут гран директОр. Замечательная колыбельная и сказка, рассказанная под неё на ночь, а, может, и последняя сказка в старой книге. И аллюзия в завершении хороша.

И я даже обойдусь без кусочков, потому что найти подходящие сложно.

@темы: кино, чердаки и подвалы

---

"Республика ШКИД" и школа им. Достоевского. Казалось бы, при чём тут Юрский?

А вот при чём. Недавно дошли у меня руки до фильма "Республика ШКИД".

И вот что хочется сказать.

Когда-то давно дома я отыскала книжку про Швейцера, режиссёра, снявшего "Мёртвые души", "Маленькие трагедии" и "Золотого телёнка". И, начитавшись про замыслы этих картин, да и мыслей насчёт жизни и творчества в целом, сделала один вывод о съёмках экранизаций. А именно - режиссёры делятся как бы на две группы, я их обозвала довольно неуклюже режиссёрами-дирижёрами и режиссёрами-творцами.
Первые стараются "снять текст" книги. Следят не только за сюжетом, мизансценами и диалогами, но и за внешним видом героев, пейзажами и т.д., словом, сосредотачиваются на том, чтобы максимально "правильно" перевести один вид искусства в другой, словно играют по нотам произведение, написанное автором. При этом авторство, понятное дело, за писателем.
Вторые читают книгу, потом сценарий. Потом тот сценарий корректируют вместе со сценаристом и снимают не книгу, не текст, а фактически - свои впечатления от книги. Это не значит, что от текста не остаётся ничего, нет, но в такой экранизации не гонятся за точным соответствием ему, есть и вставные сцены, и что-то убирается, персонажи могут быть видоизменены. Но странно - духу книги это не вредит нисколько. Потому что режиссёр снимает своё понимание, мы будто вместе с ним книгу читаем, видим её его глазами, видим его мысли, его раздумья, его желания, если хотите. И вот такие экранизации иногда получаются ужасно точными. И ты "видишь" то, что осталось за кадром, а, читая, "видишь" то, чего в тексте нет. Мне такие экранизации, признаюсь, нравятся больше. Словно с тобой обсуждают увиденное, интересно.

И вот фильм "Республика ШКИД" - такой. Сразу потому нужно разобраться со всеми соответствиями и несоответствиями. Сценарий этого фильма писал один из авторов "Республики ШКИД", Леонид Пантелеев. И в этом свете очень интересно, как "переплетён" сюжет книги. Содержание остаётся неизменным при текучести формы. Кроме того, сценарий писался по повести, которая, само собой, имеет немалую толику вымысла (к примеру, авторы не видели же, что было в школе до их прихода, они это узнавали с чужих рассказов, и писали, соответственно, художественно достраивая некоторые куски. А Пантелеев ещё и выдавал желаемое за действительное, наделяя, допустим, Викниксора непривычной мягкостью, которую тот проявлял только наедине, как признавался, или выдумывая какие-то ситуации), так что уж слишком тыкать текстом тоже не стоит. Хотя Пантелеев огорчался, что многого было просто не показать из-за цензуры, в основном это касалось "бузы" почти во всех её серьёзных проявлениях, а также активной и интересной жизни школы (ну, это ясно, не принято было Сороку-Росинского хвалить и показывать заслуги тоже не было принято).
Этот фильм - именно режиссёрское прочтение книги и сценария. Внимательное, с желанием разобраться и понять, со знакомством прежде всего со ШКиДом. А потому получилось интересное дело - фильм цензурировали жёстко, это видно, но духа-то не убили. И получилось показать столько того, чего цензоры как раз старались не показать, что хочется туда втащить всё, что не вошло.

Чтобы не быть голословной, несколько моментов из фильма.

Начальные титры. Одна из любимых беспризорниками песен, "зубарики", и тут же, без перехода, даже песня не остановилась, быт "цветов на асфальте" прерывается такой картиной - за маленькой беленькой собачкой гонится человек с сачком, ловит её, кидает в клетушку фургончика к другим отловленным, их везут, и тут же, опять без всякого перехода, - грузовики с беспризорниками у распределителя. Думаю, если бы хоть каким-то образом - текстом закадровым, да хоть остановкой песни - этот момент, вскрывающий отношение к этим детям в молодых Советах, выделился, не было бы его. вырезали бы.

Титры

И такой был момент в сценарии и фильме, наглядно объясняющий, отчего мог быть нервным Викниксор.

Иль на щите, иль под щитом

Так что неудивительно, что до незыблемого спокойствия было и вот такое. Ну, я бы на себя посмотрела после ночной стрельбы по мне, как бы я ещё собралась.

Вот так знакомились детки, бывало. Кстати, Янкель - это один из будущих авторов "Республики ШКИД" Белых.

А так утро продолжалось

А потом уже был Мамочка, один из колоритнейших шкидцев.

Мамочка

И общая истеричность с самосудами не забыта. Вот, например, завёлся ростовщик в ШКиДе, ему хлеб были должны все младшие, шатались с голодухи, на кухню он умудрился протолкнуть наиболее задолжавших, а потому безответных, и крал себе вволю. Старших прикормил некоторых, к другим просто не лез. В конце концов, когда умудрился поставить вместо себя другого ребятёнка, часть старших не выдержала. Тут, в этом фрагментике, всё в интонациях. Неплохой такой вышел "детский" фильм.

"Нынче вышел манифест - кто кому должен, тому крест"

Но я рискую весь фильм перетаскать, потому лучше остановлюсь с примерами и скажу ещё пару слов об особенностях фильма.

То, что сценарий писал Пантелеев видно ещё по одной интересной черте - в фильме много о товарище его Белых (в фильме и книге - Черных или Янкель). Мы и его знакомство и расставание с Тоней Маркони увидим, и то, как он попал в ШКиД, узнаем (кроме него только Мамочка тоже "с истоков" показан), и тот момент, когда понял он, что с Пантелеевым ему по одной дороге, раньше, чем дороги эти сошлись. Сценки с Гришей там раскиданы по фильму. Видно, что для Пантелеева эта линия важна очень и очень.

Видно и то, что фильм цензура настоятельно требовала делать "детским". Всё, что имело отношение к "бузе", все драки намеренно снимались в комическом ключе, несерьёзно. И всё же получилось сохранить такие маленькие-маленькие маячки, в виде, например, окровавленных лиц шкидцев, а потом пионеров. А две драки даже сняты серьёзно. Это завершение ростовщической "карьеры" Слаёнова и эпизод с автором сценария, Пантелеевым, "тёмная", которую ему устроили шкидцы, за исключением будущего друга Янкеля, когда он, "ангелоподобная личность", не только не принял участия в общем воровстве, но и против выступил. Кстати, в этой сцене и проблемы с нервами у шкидцев тут как тут.

И ещё удалось пропустить в фильме парочку намёков интересных. Например, пионерскую организацию не разрешают создать, потому что полутюремного типа школа, "рылом не вышли", как говорят шкидцы, а после раскрытия пока тайной организации "Юных коммунаров" Викниксор, которй, как интеллигент, видимо, не очень радостный приходу Октября, всё же с зачатками исследовательского интереса достаёт из шкафа томики Маркса. И уж после того, как Мамочка отличился, всерьёз задумывается о том, чтобы добиться реального права его воспитанников быть пионерами и комсомольцами. Ещё про интеллигенцию замечательный есть момент, когда это слово обращается практически в ругательство.

Словом, фильм получился намёковый и настоящий.

А намёки лучше разгадывать после прочтения "Школы Достоевского" Сороки-Росинского, который ШКиД и создал. Замечательный был педагог, и интересный интеллигентный человек, судя по тому, как пишет, хороший филолог, умудрился не своей смертью умереть - попал под трамвай.

После публикации "Республики ШКИД", написанной двумя его бывшими воспитанниками, не так давно успевшими выпуститься, пришлось Виктору Николаевичу столкнуться с пренеприятнейшей вещью - оказывается, многие "светила" от педагогики не понимали, что "Республика ШКИД" - это одно, а школа им. Достоевского - всё же несколько другое. То есть разницы не видели между художественным произведением и реальной воспитательной системой, в которую детей-то и не посвящали, потому - зачем? По словам Виктора Николаевича, судить по повести о реальной воспитательной системе - это всё равно что просить врача понять, как и правильно ли лечили больного, который помнит только , что долго и тяжело болел, его долго и по-всячески лечили, а потом он выздоровел. Единственное, что сможет сказать самый раззолотой врач - видимо, правильно лечили, раз выздоровел. Но не все "светила" это уразумели.
Кстати, авторов такого для него непростого этого художественного произведения Сорока-Росинский вспоминает, не побоюсь этого слова, ласково, хоть всячески это скрывает, ибо непедагогично "фамильярничать". Портреты психологические рисует влёт - Белых с чувством юмора и чувством меры сразу ему узнавался, но и Пантелеев, лишённый этих двух чувств, узнавался не меньше, сочиняя то, чего не было, но могло бы быть.
Кстати, из сочинённого Пантелеевым много претензий к Викниксору возникло, много... И высказывали их все, кому ни лень, даже Макаренко, назвавший "Республику ШКИД" свидетельством педагогического провала.

И как раз в "Школе Достоевского" Виктор Николаевич пытается не объясниться, нет, но внести ясность, да, так лучше будет выразиться. Попутно он покусывает советскую школу, не без иронии. Ну, а какие же претензии к нему были? Собственно, их было три.

Первая - одиозная личность Викниксора. Якобы он всех терроризировал, как в тюрьме держал, и вообще Макаренко считал его чуть ли не психом.

Виктор Николаевич на то усмехается - посмотрел бы он на человека, который бы взялся его воспитанников "терроризировать". Мне от этой усмешки вспомнилась фразочка из старого фильма: "Я пожелаю моим котятам приятного аппетита!"
Правда, чем их можно было терроризировать, этих деток? Они такого повидали, что любой взрослый педагог от трети бы загнулся, а они пережили. Нет, их уважали, и сам Викниксор взял уважением и доверием. Но при этом надо было, конечно, весь этот "цветник" держать крепко в руках. Ведь что за дети туда отправлялись? Не просто беспризорники, а признанные трудновоспитуемыми. Не зря в школе был не педиатр, а психиатр. Виктор Николаевич спокойно пользуется словами "истерик", "массовый психоз", даже "психопат" без тени ругательности, это всё реальные диагнозы, с которыми приходилось не просто сталкиваться - жить. Это было сложно и требовало недюжинной стойкости и жёсткости.
И, в конце концов, если бы таким уж одиозным был Викниксор, ну приезжали бы к нему с благодарностью вытащенные инженеры, агрономы и режиссёры?

А из требующейся в воспитании такого "цветника" жёсткости вторая претензия крупная - к условиям воспитания. Дескать, учителя там были кто угодно, но не педагоги. Это, конечно, камень в огород интеллигента-Викниксора, позволяющего себе брать на работу кого-то вроде бывших офицеров (оказывающихся прекрасными воспитателями, а не учителями только потому, что высшего образования не получили из-за Октября), и прочий "интеллигентских элемент". Какую службу сослужит этот "элемент" чуть позже, а пока ещё одна крупная претензия к воспитанию - наказания.

Виктор Николаевич и не скрывает, что они в ШКиДе были. Он вспоминает о том, как лицемерно к этому вопросу принято в советской школе относиться - мол, сама школа не наказывает, а вызывает родителей, а вот они уже... Прямо как инквизиторы, не проливавшие кровь еретиков, а отправлявшие их на аутодафе. Сам он, в бытность свою учителем в обыкновенной школе, тоже, кстати, вызывал родителей, только не про то им рассказывал, какие у них плохие дети, а про то, что сын их или дочь - славнейшие ребята, только с одним им не повезло - с родителями, и, бывало, и "обламывал" некоторых особенно буйных папаш.
Как дела с наказаниями обстояли в школе им. Достоевского? Были наказания. Поначалу как в фильме - "завтракать будешь в ужин", ну, это когда на шестнадцать детей готовили шестьдесят порций. Дальше такое отбросили за бесчеловечностью, потому что и так никто, включая взрослых, такой роскоши, как наесться, не видел.

И были сформулированы "драконовские" разряды. Их было пять, первый - самый высший - присваивался тем, кто не был замечен в нарушениях месяц, им разрешалось наряду с возможным (у кого были родители или доверенные знакомые) отпуском гулять после уроков свободно. Надо сказать, что ни один перворазрядник никогда учителя своего не подвёл. И далее с ростом нарушений понижался разряд (соответственно, ограничивалось передвижение за стенами школы), до пятого, который имели те, кто предпочитал воровать, те, кто не мог жить, никого за день не избив, и откровенные нахалы. Они вообще из школы не выпускались. Жёстко? Жёстко. Но ни один шкидец не желал менять такую систему отчего-то. Мало того, она стала основой самооценки непостижимым для педагогов даже образом, так, что истерики могли приключиться при понижении разряда у некоторых и вовсе не из-за привилегий. Кстати, наряду с ограничениями, предполагались и поощрения, всевозможные "апелляции" и даже введённое шкидцами "сламщество", похожее на поруку. Так что система эта получалась вовсе и не драконовской.

Макаренко страшно волновало не только наличие разрядов, но и изолятора в ШКиДе. Дескать, как можно, насилие такое над детьми чинить. А Виктор Николаевич мягко напоминает о том, что в колонии самого Макаренко, и не в первый год её существования, случались такие "прелести", как поножовщина и самосуд, в конце концов сам Макаренко однажды себе чуть пулю в лоб не пустил из-за подобного инцидента. Почему? Из-за бессилия. Он не знал, что делать, ведь насилия над детьми нельзя, а как быть, если "цветы жизни" сами такое учиняют, что комнатёнка с окном и кроватью не таким уж насилием выглядит?
Виктор Николаевич бессилия себе позволить не мог. Это был бы конец. Жёсткость мог, а бессилия - нет. И он понимал, что коллектив формируется не сразу, стадиями, и что в процессе его формирования есть такая жуткая штука, сильная у подростков - один может "заразить" эмоциональным состоянием всех. Один запаниковал - все кинулись в панику, один вспыхнул - массовая драка, жестокая причём, эти дети драться учились на улице до победного конца.
Потому он имел в себе силы и делать, и говорить потом прямо, что в таких случаях и применялся изолятор. Отчасти для нераспространения этой вот "трихины" среди и без того искалеченных детей, отчасти для предотвращения самосуда и распрей при каких-то конфликтах, виновника лучше было держать отдельно. И, конечно, для "остывания" и самого виновника, и окружающих. Слишком жёстко или нет, но на развалинах школы "горгульями Собора Парижской Богоматери" сидеть не пришлось (был такой случай в одном из подобных ШКиДу заведений, когда воспитанники сожгли всю школу, вовремя не остановленные).
И при этом Виктор Николаевич не скрывает и того, что его воспитанники частенько срывались, а расслабиться не давали вообще никогда. И я думаю, жутко больно ему было описывать то, что он приводил в пример. Но всё же приехал даже ужасно подведший Цыган, приехал благодарить, забыв о своей собственной ране, остракизмом тем целительным нанесённой.

А вот и третья претензия - система обучения. Дело в том, что повезло Виктору Николаевичу - он создавал школу в то время, когда на них было наплевать всем почти, потому педагоги работали все пять лет по программам, которые не только сами придумали (теперь это называется авторская программа и очень приветствуется), но и нигде не утверждали.
Опять не удалось им избегнуть сравнения с колонией Макаренко, где главным объединяющим началом и основой системы обучения и воспитания стал труд. Дескать, отчего у вас не так? А оттого, отвечает Виктор Николаевич, что у Макаренко колония за городом, "на земле", там без труда не выжить - хочешь не замёрзнуть, будь добр дров заготовить, хочешь есть - сначала в город придётся кататься, потом самим растить и готовить. Это не рабский труд, не каторжный, это то, что нужно - с видимым сразу результатом и на себя. Потом, там и ребята были деревенские, они к земле рвались и знали, что там делать.
У него же были городские, которым лопату лучше не давать, во избежание, так сказать. Да и рад бы он был их приобщить к труду, а они рады были выучиться на того же шофёра, электрика и т.д. Только где учить? Не выделяли школе ни материалов, ни помещений. Да что там, одна история с добычей зимней обуви чего стоит.
И не мог Сорока-Росинский предложить труда ребятам. А что мог предложить интеллигент Сорока-Росинский? Правильно, знания. В таком объёме, чтобы можно было спокойно поступать в любой техникум, а потом и в университет. Причём знания не мёртвые, ради самих знаний, а желание и умение учиться, развиваться, понимание, что это нужно в первую голову тому, кто учится. Задачка не из лёгких, тем более учиться требовалось интенсивно - чтобы освоить обычную школьную программу у ребят было не более трёх лет, а базы самое лучшее - четыре класса. Поэтому "ужасный" Викниксор "тиранил" воспитанников 10-12-ю часами учёбы в день.
А они что-то не тиранились. Почему? А вот тут история интересная, фактически был выработан новый метод. Конечно, его раскритиковали все, кому не лень было, теперь он, кстати, в ходу, я его тоже опробовала, он хорош.
Что за метод? Игра. Беспризорники любили истории. А от коммерческого училища осталась обширная библиотека. Кто мог сам читать - осваивать её начал активно (в том числе и авторы "Республики ШКИД"), кто читать не умел - с удовольствием слушали. Особенно полюбили стихи. Потом Элла Андреевна (Эланлюм) на своих уроках немецкого начала потихоньку читать по ролям, устраивать инсценировки. А потом понеслось, выработался один из основных принципов обучения в ШКиД - всякое знание обращать в деяние. Игровые моменты вводились в преподавание каждого предмета. Некоторых учителей даже приходилось сдерживать - например, античные войны чуть было не обратились войной между старшим и младшим отделениями. Скучные упражнения представлялись соревнованием, творчество приветствовалось в любом виде. С очень-очень тихой (неэтично же) гордостью Виктор Николаевич вспоминает издания журналов и газет. Пусть их было много, и были они не бог весть что, но это были мысли его учеников, ими же выраженные. Это ли не ценно? И не ценно ли, что ребята перестали мечтать о карьере шофёра или электрика и поверили, что смогут, как пелось в гимне ШКиД, "выйти в люди". Да их не надо было тиранить, они бы и по 14 часов учились, им это уже было надо.
Ругали ШКиД и за так называемые "учёты" - такие показательные выступления учеников. Мол, нехорошо детей показывать как в зоопарке. А то, что дети воспринимали эти учёты, на которые приглашались представители гороно и тех самых техникумов, куда можно было поступить потом, как возможность показать себя нормальными, не хуже других, да что там показать - почувствовать, это педагогический Олимп не волновало.
Школа просуществовала пять лет.

В "Школе Достоевского" Виктор Николаевич увлекательно знакомит читателей со своей "суворовской" педагогикой, взглядами на роль личности учителя, не теоретизируя, а основываясь на собственном опыте. Рада я знакомству с Викниксором, не подвёл он меня. И очень жаль, что книга осталась незаконченной.

@темы: кино, книги, видео, размышлизмы, чердаки и подвалы

---

Версия непонятная, инопланетная

Пополнение коллекции с просторов вк.

У нас было 2 плюмбуса, 75 таблеток велоситина, 5 мега-семян, пол мешочка клиаксианских кристаллов и целое множество фрактальной пыли всех сортов и расцветок, а также кристалический ксентонит, оладушки в форме летающих тарелок, сломаный дефаркулятор, порошок нейтрония, концентрированная тёмная материя и амфитотрон. Не то чтобы это был необходимый запас для приключений, но если начал собирать дурь, остановится трудно остановиться. Единственное, что вызывало у меня опасение — это шоколадки с судноночёлом. Ничто в мире не бывает более яростным, безответственным и порочным, чем зомби судной ночи. Я знал, что рано или поздно мы перейдем и на эту дрянь.

@темы: забавность, коллекция