"Бесы" - пересказ или переписка?

[12dean6]

Что меня смущает сильно в фильме этом недавнем по "Бесам" - его буквальность, он даже какой-то "школьный", словно дипломная работа какого-то студента, ну, или снимали для определённой аудитории, которой надо разжевать и в ротик положить, иначе не поймёт. Экранизацией я его не назову, вот не могу, "по мотивам" максимум.

Что по этому поводу хочется сказать

Много, много к чему можно придраться. И я понимаю отчасти тех, кто говорил о "переписывании" Достоевского, действительно, есть один очень неприятный момент: я вполне нормально отношусь к вставке режиссёром сцен, не предусмотренных романом (конечно, если они оправданы), исключению каких-либо сцен, это всё ясно, разные виды искусства, невозможно снять точно "по книге". Но вот мне крайне неприятно видеть, как берётся часть какой-то сцены (к примеру, диалог) и переносится совершенно в другие условия. Это действительно "перекройка". Справедливости ради надо отметить, что для сюжета фильма эти перетягивания большой роли не играли. Хотиненко, по его словам, снимал так, как этого хотел сам Фёдор Михайлович, приводя в пример его слова о том, что тот, кто соберётся ставить роман, сделает очень хорошо, если оставит "крупным планом" какую-то одну сюжетную линию, а лучше - вовсе изменит сюжет, не меняя идеи.

Вот и получили мы детектив. Ход, конечно, старый (чтобы не сказать банальный), но верный и беспроигрышный в некотором смысле. Кстати, от следователя (персонаж привнесённый, в романе расследование не персонифицировано) мы услышим некоторые слова Степана Трофимовича, от его помощников - Петра Верховенского.

Не вполне я согласна с трактовкой "бесов" самих. Достоевский всегда настаивает на человеке, мистики у него мало, в этом романе на фоне общей одержимости почти нет её. Буквально о бесах говорят очень мало, Степан Трофимович перед смертью поминает слова из Писания, взятые в эпиграф к роману (о вселении бесов в свиней), собственно о бесе говорит Ставрогин с Тихоном (но это уж вообще приложение, глава "не на месте"). Бесы - это не нечистая потусторонняя сила, это идеи, извращённые, исковерканные, дошедшие до противоречия самим себе и своего носителя травящие.
В фильме почти ушли в сверхъестественное, и тема со свиньями развита чуть более, и Верховенский после убийства Шатова выплясывает в загоне, в грязи (тут, кстати, чуть не ушли в мистику, спасибо спецэффектам, вспомнить припадок после удара, и очень легко поверить, что Пётр Степанович одержим, более чем буквально). Сецэффекты тоже работают на мистику, немножко слишком так уж буквально делать Николя Всеволодовича бабочкой, конечно...) Ну да ладно. Хотя всё это можно было бы оставить, это всё понятно и ничего, только бы чуть тоньше, совсем чуть-чуть.

Кроме того, что мне, опять же, не понравилось, нарочитая религиозность. Такая, знаете, учительская, были такие сцены, привнесённые. Они, к слову, не нелепые, но очень отдающие моралите. А вот этого очень не любил Фёдор Михайлович, который вовсе старался устранить личное отношение автора к описываемым событиям, считая, что "не должна быть видна рожа сочинителя". Да, он имел особое отношение к вере, возможно, и поэтому тоже не помещал на страницах своих романов сентенций о религии. У него эта тема вечных раздумий и потому гораздо глубже. То есть тут очень лишнее будет нарочито кивать на религию. Царапнуло, не к месту.

Концовка вызвала вопрос. Дарья Павловна с подросшим уже сыном, Николя, в Швейцарии (возможно, там же, куда её звал Ставрогин) вместе с Петром Степановичем. Чуточку напомнило концовку "Убить дракона" - один "Иван-Царевич" погиб, другого собрался вырастить. Только вот Дарью Павловну в такой ситуации я не представляю, хоть убейте.

Что понравилось. В основном это сами герои, образы, не было у меня ни разу такого ощущения, что не соответствует актёр образу. Надлом сохранили, двойственность идей сохранили, в тупик заводящую, сами с собой столкнулись, все, и Шатов (хотя крайне заманчиво его обелить вполне и избавить от двойственности), и Марья Игнатьевна, и Лиза (хоть её линию очень сократили) и т.д. Очень понравилось, что это как раз эта двойственность подана была без лишней аффектации, именно проскользнула у кого-то, кто-то столкнулся с ней, то есть естественно это было. Очень много ругали Верховенского - мол, манерный, кривляющийся, и так играть нельзя. Действительно, там фальшь в каждом движении, в каждом слове, но ведь и в романе фальшь. Он вечно притворен, вечно врёт, и не особо заботится о том, что врёт. Тут ставка именно была сделана на враньё это. Самое страшное - что вот он в лицо ломается, с пустыми глазами и манерной речью, а вокруг-то никто этого почти и не примечает, пляшут все под его дудку. Я бы его, конечно, романтиком не назвала, как некоторые критики, но на одержимого очень смахивает.

Словом, на вопрос в заглавии можно ответить, только посмотрев те четыре серии.) Я бы вот, будь у меня студенты (до школ "Бесы" не дошли ещё), обязательно по прочтении отдохнула на подобной дискуссии, прежде чем серьёзно говорить.