Не Ремарк
ОбрывокОбрывок
– Ммм... Можно?
– Да, Крис, проходи, садись.
Кресло, мягкое. Том как-то заметил, что у Браны кабинет был словно вырванная страничка из какого-то малопродаваемого, но на удивление хорошего, случайно нашедшегося романа. Ты либо сразу становишься его частью, либо каждая мелочь будет выбивать из колеи.
Крис выбивался. Настолько, что неимоверно раздражали и кресла вместо холодных металло-синтетических стульев, и заваленный сценариями, бумагами и книгами стол, и мягкий дневной свет вместо люминисцентики под потолком. И то, что здесь было всегда спокойно и очень живо, а он будто мешал. И то, что Брану было сложно отыскать здесь, даже если он стоял прямо перед тобой, ты не мог удержаться, чтобы не обвести взглядом весь кабинет, а потом обязательно натыкался на чуть насмешливые внимательные глаза.
– Да не смущайся ты, садись.
Крис что-то буркнул, уткнувшись глазами в пол и, возненавидя всё на свете, тяжело устроился в кресле. Что опять? Снова он что-то не понял из их с Томом бесед на двоих (будто ему давали на это шанс, ха), и опять ему как малышу на пальцах будут объяснять то, что он уже слышал? Нет, такое вот затянувшееся молчание – верный признак того, что снова дадут почувствовать себя идиотом. Ну почему он вечно соглашался на это навязанное Браной положение «австралийского строителя» без мозгов?
– Послушай, вы ведь сдружились? С Томом? – По-хозяйски усевшийся напротив за столом Кеннет осторожен, даже слишком. Крис только глянул исподлобья, чудесно понимая, что его утвердительный ответ никому не нужен. – Это хорошо, очень даже… Но съёмки скоро закончатся. И я не вправе… но послушай, я могу тебя попросить?
– Слушайте, – Крис решил, что самое время переходить к лучшей в мире защите, – то, что было на прошлой неделе, это было один-единственный раз, и потом, мы взрослые люди, и на работе это не отразилось, и…
Кеннет чуть улыбнулся, с готовностью продолжив:
– И не отнимать же у него бутылку силой, ты хотел сказать? Да, и просто сидеть и смотреть ты тоже не мог. Но я не о том хотел попросить. – Всегда уверенный в своей правоте, Брана вёл себя странно. Помолчал ещё немного, прожигая оценивающим взглядом Криса, встал, прошёлся взад-вперёд по кабинету. Ещё раз взглянул, словно желая что-то сказать и не решаясь, но наконец раздражённо буркнул:
– Ты бы лучше отвлёк его как-то, пошутил что ли…
– Как Энтони, про запястья? – для самого себя неожиданно зло, и для Браны совершенно неожиданно абсолютно тихо парировал «строитель».
– Хотя бы. – Грустный и устало смотрящий человек напротив отдалённо лишь напоминал хитрого и язвительного сэра Кеннета. – Понимаешь, что-то настолько нелепое, чтобы умному человеку и в голову не пришло рассердиться, а на пару минут из себя выбило. Про кризис он зря тогда добавил, да.
Хэмсворт шумно выдохнул. Брана, будто и не заметил этого, но внимательно следя за своим визави, тихо продолжил:
– Я хочу тебя о другом попросить. Съёмки закончатся, и начнётся безумие, обычное в таких случаях, но для вас непривычное. Для вас обоих. Я, само собой, буду рядом, но не постоянно же. Словом, я просил бы тебя побыть с ним какое-то время. Хотя бы на время промоушена фильма. Сходите в бар, я не знаю, позвони хоть раз…
– Зачем? – немного оторопев от таких просьб, Крис и не думал, что теперь как никогда успешно воплощает «австралийского строителя».
– Вы же сдружились? – Брана готов был начать раздражённо кидаться полуутвердительностями, что окончательно вывело Хэмсворта из себя.
– Да… Да, но кто я ему? Друг? Приятель? Экранный брат? Коллега,
фильм закончится, и разойдёмся каждый в свою сторону. А с ним кто-то должен быть рядом. – Это было естественно – продолжать общаться и после съёмок. Если он захочет. Если он не исчезнет. И просить о подобном настолько… Это неправильно. – Вы ближе его знаете, вы можете быть рядом, действительно рядом. Почему бы вам так не сделать?
– Я не всегда смогу быть рядом.
– Почему?
– Вот, посмотри. – Кен приподнялся, и бросил на колени Крису несколько старых газетных листов, которые в продолжение их странной беседы выискивал в ящике стола. – Почитай. Советую сразу заголовок четвёртой, – нетерпеливо посоветовал через пару секунд.
Ощущение неправильности происходящего стало приобретать просто гигантские размеры:
– Понятно. И что? Вы хотите, чтобы теперь он стал «мальчиком Хэмсворта», так что ли?
Кеннет усмехнулся с прежней насмешкой, которой привык прикрывать всё на свете, от самодовольства до тревоги:
– Ну нет, «мальчиком Хэмсворта» он никогда не станет. К тому же, давно он уже не мальчик.
______
– Ну так как, Крис? Вы правда относитесь друг к другу как братья?
Сильные пальцы белеют, стискивая плечо, почти по-звериному, как за холку – «даже не думай сбегать»:
– Мы приняли его в клан Хэмсвортов, да.
– Паршивой овцой? – «да знаю, что так нельзя о себе, знаю…»
– Нет, ты лидер, – «знаешь, вот и заткнись».
ОсколокОсколок
– …Да, мам, я знаю, но меня он иногда просто бесит! Вот, послушай! – Эльза встаёт с кресла и подходит к двери в комнату. Слегка приоткрыв дверь, высовывает трубку в коридор, заполненный смехом: зычным – Лиама и ужасно на его фоне сдержанным – её мужа. Через смех пробивается голос:
– …Перерыв, половина игры прошла, и только тогда ко мне подходит Крис, – тоже Крис, да, наш капитан, – с такой смущённо-злобной физиономией и просит меня в следующий раз перед игрой хотя бы умываться. Я себя хватаю за лицо – грим забыл снять после репетиции, так спешил! Вот тогда я и понял, что пора выбирать между спортом и театром…
Новый раскат хохота выталкивает руку Эльзы с трубкой обратно в комнату, миссис Хэмсворт так хлопает дверью, что смех прерывается и из гостиной доносится обеспокоенный голос мужа:
– Эльза!.. У тебя там всё хорошо? Не хочешь к нам присоединиться?
– Нет! Я говорю с мамой! – она могла бы быть повежливее, но чёрт с ними. – Слышала? Что значит, что такого? …Нет, мама, это не потому, что я беременная! Да, была… была я у врача, всё нормально! Всё, пока!
Эльза с досадой бросила телефон куда-то в подушки. А чего она хотела? Маме давно было на неё плевать, был бы жив дедушка… Ему можно было бы рассказать и не сваливать всё на малышей. Эльза погладила чуть округлившийся уже животик. Да, конечно, она сейчас не образец выдержанности, когда носила Инди, и не такие концерты закатывала, но всё же… Всё же это другое.
Сначала был дедушка. Взял не соображающую, что её бросили, малышку за руку и повёл. Сколько визгу было, когда она взяла его фамилию. Потом появился Крис, родной, сильный, уверенный, с ним было спокойно и ни о чём не думалось. И им никто решительно не был нужен. У них был свой мир, свой, отдельный, настоящий.
Эльза недовольно покосилась на дверь, из-за которой так же раздавались только слегка сдерживаемые взрывы хохота.
А потом Крис попал в этот новый проект. Уже ничего не ждал, его забраковали по резюме из агентства, а тут вызвали на пробы. Фильм по комиксам, но Крис дневал и ночевал на площадке, приходил настолько измотанным, что сомневаться в том, что всё это время он работал, не приходилось.
Однажды он пришёл не один. Сюрприза не получилось – Эльза была заочно знакома с Томом, Крис и не замечал, как быстро от придирок Браны и жутко жаркого костюма переходил к осторожному обсуждению партнёра по площадке. Судя по описаниям Криса, Том должен был быть замечательным, каким-то совершенно удивительным, но при знакомстве он не производил никакого впечатления: вежливый, тихий, слегка растерянный и удивлённый как приглашению Криса, так и предлогу к этому приглашению – опробовать выпущенную по фильму игру.
Эльза тогда была слегка разочарована, особенно почему-то тому факту, что они действительно устроились в гостиной и весь вечер проиграли в глупую детскую игрушку. Крис, с детства азартный настолько, что слово «спорим» было у них в семье под запретом, скоро увлёкся, сполз с дивана на пол и порыкивал в особо ответственные моменты. Том, воспользовавшись таким упущением хозяина, устроился на диване со всем возможным удобством и больше, казалось, был занят бутылкой пива, чем игрой.
Она ничего не имела против этой дружбы, конечно, нет, она нормальный человек. И не ревновала, какая ревность? Но безумно обрадовалась, когда узнала, что беременна. Крис же растрезвонивание счастливой, их, новости начал именно с Хиддлса. Эльза начинала злиться.
И теперь тоже злилась. Раздражение жгло изнутри, аж краска в лицо бросалась. Она тогда закатила Крису грандиозную сцену перед одной из мировых премьер «Мстителей», требуя взять её с собой. Он долго пытался её убедить, что это не лучшая идея. Говорил, что ей нужно поберечь себя и малышку, что там слишком жарко, шумно, куча надоедливого незнакомого народу, придётся простоять на ногах уйму времени, фотографы…
– Сам бы с удовольствием остался с тобой дома. Хиддлс говорит, что у него линзы плавятся от вспышек на таких сборищах.
Конечно, после упоминания о Томе, она просто-таки настояла на том, чтобы он взял её с собой. И что же? Крис, как всегда, когда подозревал жене малейшую опасность или даже мало-мальски весомое неудобство, превратился в безмолвного стража за плечом, вытянувшись в струнку, а на красной дороже их и вовсе разделили. И с ней был Том, быстро подавший руку, ловко разворачивающий туда, где было меньше вспышек, всю дорогу отвлекавший от неудобных туфель. В конце концов она совсем забылась и даже расхохоталась, когда он, не удержавшись, склонился к её животу и сказал:
– Хочешь секрет? Твоей маме бесконечно идёт зелёный.
Самое удивительное, что Инди так ощутимо толкнулась в ответ, что чуть не задела его по носу.
Эльза вновь улыбнулась, думая о той премьере, всегда улыбалась, не могла не улыбаться. Но налетели другие воспоминания, далеко не столь радужные.
Вот годовалая Инди, совсем не дикарка, но с порога бежит обнимать троих: мамочку, папу и дядю Тома.
Вот Крис, который говорит, говорит так долго, как никогда не говорил с ней, а Том просто слушает.
Чёрт возьми, он всегда только слушает или смеётся, травя байки!
Или это так только с ней.
А Крис как-то сказал, что его никто так не понимает.
А она? А их мир? Им же никто-никто больше не нужен! Никто!
Она потом и не помнила, что кричала, ворвавшись в комнату. Помнила ошарашенные лица, смешно ползущие вверх брови пытающегося её успокоить Тома. Руки Криса помнила, тёплые, свои, только её, только…
Трубку Том взял почти сразу, как ждал.
– Слушай, ты прости, что так вышло, сам понимаешь, беременная она… Но, чёрт возьми, – Крис как-то странно, не вполне трезво, кажется, хихикнул, – не поверишь, она ревнует. Я потеряюсь недели на две-три, увезу её куда-нибудь. Не знаю, домой может, в Мадрид?
– Жарко слишком, вредно.
– Она там выросла, а я…
– А, ну, тогда без проблем.
ОтзвукОтзвук
– Устала? Потерпи, сейчас дойдем и до кроватки.
Малышка, тихонько сопевшая в шею, чему-то полусонно захихикала.
– Прости за пиньяту.
Инди любопытно подняла встрёпанную головку:
– Пиня..?
– За ослика, – улыбнувшись, поясняет папа, и малышка тут же вполне серьёзно напоминает:
– Ты упал на ослика.
– Я хотел поиграть. Не очень-то получилось. – Под ногой хрустит что-то, явно бывшее только что или куклой или деталькой конструктора. Крис морщится – всё-таки какая-то конфетная сладкая мелочь – и они тихонько смеются на пару, тут же спеша в комнату маленькой именинницы.
Конечно, она слишком ещё мала для отдельной комнаты, в очередной раз погрыз себя Крис, усадив засыпающую малышку на кровать и доставая из шкафа пижаму. Но что делать, с близнецами она вовсе не смогла бы спать. Пришлось срочно соседнюю комнату делать детской и пробивать стену, чтобы Инди могла забраться под бок маме с папой когда только захочет.
Осторожно переодев её, уложив под одеяльце, он уже готов был потихоньку удалиться, но без традиционной сказки его не отпустили. Чуть улыбнувшись, он уселся прямо на пол рядом с кроваткой:
– Ну, слушай… – Инди довольно быстро уснула, он слышал, раньше и он потихоньку сворачивал свои и так немногословные рассказы и шёл помогать укладывать парней, но с некоторых пор ему хотелось рассказать до конца. Он переходил на шёпот, а, закончив, целовал дочкины маленькие пальчики, и шёл бродить у бассейна или просто по дому, успокаивая что-то внутри, какую-то не то тоску, не то обиду. Не то ещё что.
И сказки-то выходили по-дурацки похожие: «Жил-был король, и было у него два сына…» Тьфу.
Дошептав очередную историю до конца, Крис поднялся. Накрыл такую маленькую, влажную ещё после ванной, светлую головку своей большой ладонью, совсем беззвучно желая добрых снов. Прислушался – из их комнаты ни звука, мальчишки сегодня угомонились на редкость быстро.
«Когда они успели такими смирными стать?» – подумалось уже у дверей. Да, мало он их видел за этот год, растут. А год не из лёгких выдался – работа навалилась, съёмки в «Моби Дике», вся шумиха после, новый проект. Круговерть, к которой он теперь был не больше готов, чем во времена «Тора».
Крис сам над собой мрачно хихикнул. Ну вот, теперь осталось опять затосковать по «старшему младшему брату». «Брат от другой мамы»… Где ж тебя, брата, носит-то год уже? Видно, правду сказал, что друзья у него есть, настоящие. И Крис не из их числа. Ладно, но зачем пропадать-то как в воду?
Месяца через три беспросветного молчания Крис решился позвонить Бране. Тот что-то недовольно буркнул насчёт того, что работы у Тома теперь долго не предвидится и правильно, надо отдыхать, и отключился, не озаботясь более детальными объяснениями. Телефоны Тома молчали. Оставалась возможность встретиться на какой-нибудь премьере, но за этот год Том нигде не появился. Совсем. И это уже пугало, потому что никто, ровным счётом никто ничего о нём не слышал. Уже год. И при всём его умении скрывать свою частную жизнь от посторонних, это было странно.
Чувствуя, что он готов вновь отправиться по определённому уже невесёлому кругу – кухня, бар, шезлонг у бассейна – Крис вдруг замер, услышав тихие голоса Эльзы и Лиама, оставшегося у них на ночь. Расслышав своё имя, он тихонько подобрался ближе и совсем бесшумно присел прямо на пол, прислушиваясь.
– Чего это он разнёс пиньяту?
– Шш, – быстро отозвалась Эльза, – тише, я мальчишек еле уложила. И Инди едва заснула, наверное.
– Там двое пацанов чуть не подрались за то, кто будет бить первым, их еле-еле растащили, а тут этот несчастный осёл в клочья... – уже тише продолжил Лиам.
– Устал он, слишком много всего навалилось. А… Ты не заметил, что он, ну, немного мрачный, грустный?
– Смурной.
– Так и знала, – вздохнула Эльза.
– Что? С работой что-то не клеится?
– Нет. Скучает он. Я сначала тоже думала на работу, а потом попался журнал с интервью Тома, и поняла…
– Он дал интервью? У него целибат закончился?
Крис чуть улыбнулся грубоватой братовой шутке.
– Взял. У Натали. Для ELLE, у меня валяется журнал в комнате… И, судя по всему, он ехал к ней из аэропорта, потому что иначе заблудиться и три часа добираться до того кафе он не мог.
Крис едва подавил желание сорваться с низкого старта в их комнату. Остановила только странная мысль – зачем? Он пытался заработать таким образом? Интервью? Правда?
– И я думаю, чего он не позвонил, не заскочил к нам? Работы другой, я так понимаю, у него нет.
– Ты соскучилась? – слышно было ту самую, фирменную, широченную улыбку Хэмсвортов.
– Немного, – помолчав, ответила Эльза. И, ещё помолчав, добавила уже куда серьёзней и горячее, – Крис скучает. Серьёзно. И Инди. Как можно было их так бросить, не понимаю?
– Ну, у Хиддлса этот год был непростым, насколько я знаю, – усмехнулся Лиам. И замолк.
– Что замолчал-то? Упрашиваний ждёшь?
Крис как никогда был солидарен с женой.
– Да это только слухи… Может, он от них и уполз в свою раковину, не знаю… – замялся Лиам. Но он Эльзы уже было не спастись, Крис знал, что сказав А, брат скажет и В. И правда, Лиам тут же заторопился. – Да ладно, ладно, я правда ничего толком не знаю. Одна девчонка, сестра моего приятеля, болтала какую-то чушь с полгода назад, будто-то бы её подруга или какая-то двоюродная сестра, я не знаю, ждёт от него ребёнка…
– Что?! – Эльза чем-то стукнула по столу и засмеялась, тут же, впрочем, перейдя на сдавленный от смеха полушёпот. – Лиам, ты знаешь, сколько я такого переслушала? Какой ты невинный, я и не знала!
– Да постой ты!.. Так и знал, что не надо было говорить…
Крис старательно закрывал рот рукой, трясясь в каком-то нездоровом припадке весёлости. Только б не услышали!
– Да может и врёт. Она тогда быстро заткнулась. А недавно опять стала рассказывать, говорила, будто бы они женаты были, а теперь разводятся здесь.
– Ой, Лиам, дитё… – Эльза всё не могла перестать смеяться.
Брат что-то ещё пытался бубнить смущённо в своё оправдание, но Крис вдруг перестал слушать. Секунду-другую он боролся с зудом в ладонях, а потом всё же достал мобильный и набрал номер съёмной квартиры Тома тут, в ЛА. Он был отключен, но вдруг тишину разрезал писк сигнала, а затем знакомый, только резкий и торопящийся, голос: «Меня или нет, или я не могу подойти, позвони позже».
Отключив мобильник, Крис, уже не таясь, встал, протопал на кухню, поцеловал чуть смущённую, явно догадавшуюся о его засаде Эльзу, перекинулся парой слов с опешившим от его внезапного появления братом и, предупредив, что приедет поздно – надо навестить брата от другой мамы – отправился по замечательно помнившемуся адресу.
ОтсветОтсвет
Дверь открыл… Хиддлс?!
Да, верно. Слишком светлые глаза смотрелись двумя проломами в тёмной стене непривычно загорелого лица, слишком светлые, выгоревшие, отросшие волосы, слишком нервные руки, сжимающие скомканное полотенце у груди.
Все громкие и нелестные слова застряли в горле.
Светлые глаза улыбнулись, потеплели, скрывшись в привычных лучиках морщинок.
– Не стой столбом, проходи.
Крис неловко чувствовал себя. Хиддлс бы первым делом бросился обниматься. Раньше, верно. Теперь вот бормочет с полотенцем, отправляя кивком головы Криса в спальню:
– Ничего, не пугайся дядю. Он орать не будет сейчас, а сядет и подождёт секунду… – На негнущихся ногах Крис прошёл в полутёмную от спущенных (или так и не поднятых) штор комнату. Том встал на колени у края кровати и положил своё горячо любимое полотенце на кровать, разворачивая. – Папа поступил с дядей как последний ублю… кхм, ну ладно, это потом ты узнаешь.
Полотенце запищало. Глаза Криса потихоньку округлялись.
– Ну, ну, Мэри, ну хватит, криков больше не будет. – Как ни в чём не бывало, Том поднял крошечную малышку в памперсах на руки и зашагал рядом с кроватью, намуркивая знакомый с детства мотивчик.
Крис без сил повалился на тумбочку, едва проведя за собой рукой, чтобы не наткнуться на что-нибудь.
– Look for the bare necessities, the simple bare necessities, – чуть нахмурясь, чуть вопросительно промурчал хозяин скрипнувшей тумбочки.
– Ну почему она в полотенце-то у тебя? – только и смог спросить Крис.
Том прижал палец к губам, тихонько качаясь на месте, укачивая затихшую Мэри. Убедившись, что она заснула, он снова опустился на колени перед кроватью и завернул малышку в полотенце.
– Потому что нет у меня здесь детских вещей. Скоро привезут. А теперь можешь спрашивать, только тихо. – Он сел на кровать рядом с малышкой.
– Где ты был? – послушно перешёл на шёпот Крис. Рычать получалось даже шёпотом. Особенно неуютно было оттого, что Тому шептать не приходилось.
– Ты прости, но мне тоже надо было потеряться.
– Слушай, если это из-за…
– Брось, если уж я тебя выдерживал во время беременностей Эльзы…
– Меня? – Крис аж забылся, отчего половина слова получилась в полный голос. Мэри завозилась, а Том беззвучно рассмеялся, а потом пояснил, копируя акцент Криса и точно так, как он, «жонглируя»:
– Подумаешь, случайно задел по носу… И не было там никаких рек крови, как он говорит, были реки слёз… – Он замолчал, посмеиваясь и поглаживая дочку. – Нет, Эльза – ангел… Я от вас отправился в бар. И там была она, она скоро приедет, ты увидишь. Красивая. Я слетел с катушек, и вечером мы уже летели на Бора-Бора. Я так и оставил тамошний домик за собой. Теперь он её, но это неважно…
Крис смотрел во все глаза.
– Вот так вот, с первой встречной?
– Ага. – Просто улыбнулся Том. – Кеннет прав, мне это когда-нибудь выйдет боком. – Заметив взгляд Криса, он, качая головой, накрыл Мэри рукой, словно защищая. – Нет, нет, и не думай… – И продолжил. – Мы пробыли там месяц. Я планировал недели две, но закрутилось… А потом она узнала, что беременна. Я уговорил оставить ребёнка, мы поженились. Потом она поняла, что золотых гор не ожидается. Я превратился в параноика, выкидывающего из дома лекарства и продукты, – Том говорил всё медленнее, с трудом выговаривая слова, потом усмехнулся, взглядывая на Криса, словно ища поддержки. И закончил, легко улыбаясь ему в глаза, – а потом мы решили, что с радостью забудем друг о друге. Ребёнок ей не нужен.
– Так не бывает, – Крис потёр глаза, не пытаясь даже разбираться в причинах. Просто у Тома теперь есть дочь.
– Не бывает, – охотно подтвердил Том.
Неловкой паузы не возникло, она сбежала от тихого дверного звонка. Том вскочил, запросто попросив на ходу, стирая весь год отсутствия разом:
– Пожалуйста, побудь с Мэри тут.
Крис, следуя за каким-то внутренним чутьём, прикрыл за ним дверь в комнату, перешёл к кровати и тихонько улыбнулся уставившемся на него глазёнкам.
– Ну, привет. – Вздохнув, он уселся рядом с девочкой и прислушался к доносящемуся из коридора.
– Ты хочешь, чтобы я подписал, не читая? Как мило. Присядь, и юриста своего усади, пусть не мается.
Приятный женский смех.
Мэри завозилась, и Крис, почти испугавшись, что расплачется, и почему-то не боясь растревожить или испугать малышку, потихоньку поднял свёрток из полотенца на колени, а потом и к груди прижал.
Шелест страниц. Ещё. И ещё.
– Так, ладно. – Молчание. – Крис! Там на кровати пиджак, в кармане – ручка, брось?
Крис неторопливо отыскал ручку, поднялся, не выпуская Мэри из рук, появился на пороге, смерив тяжёлым взглядом ошарашенных симпатичную блондинку и невзрачного типа в костюме, бросил ручку расположившемуся поперёк дверного проёма Тому и молча пропал в комнате, ухмыляясь непоколебимо спокойному голосу за спиной:
– Я люблю Криса Хэмсворта, а Крис Хэмсворт любит меня.
Пара минут, пара фраз, хлопает входная дверь. Том тихо входит, забирает у Криса дочку, виновато то ли ей, то ли ему улыбается:
– Вещей не будет. Придётся просить Эмму. Ну она нам и устроит!
Они молча ждут. Сил говорить нет. Мэри спит.
Повзрослевшая, строгая и не похожая на Тома, пока не посмотрит в глаза, Эмма раздражённо что-то спрашивала, быстро и громко разбирала то, что удалось купить по дороге, одевала малышку, допрашивала Тома о съёмках, на которые он должен был отправляться завтра утром, о билетах, о какой-то ерунде, сердито сверкала глазами на вопросы о себе, наконец, обняв обоих, словно упала в темень за окном, увозя Мэри к себе в отель, а там – в Лондон, домой.
Крис тупо смотрел на двузначную цифру пропущенных звонков на экране телефона, когда Том устало хлопнул его по плечу – пора, спасибо, брат.
В нахлынувшей темноте у дома никуда не хотелось. Крис не узнавал места и не знал, куда деться. Было тошно. Когда за спиной хлопнула дверь, он понял, что надо ждать.
Сколько прошло времени? Чёрт его знает. Только откуда-то сбоку послышался шорох тормозов, а потом шаги и тихий смех:
– Да, тётя у тебя крикунья, и это ты Сару не слышала ещё…
Хлопнула дверь. Не угаданный в темноте, Крис нащупал замёрзшими пальцами телефон, набрал номер и поморщился, не удержавшись, одними губами повторяя за Эльзой:
– Я тебя убью!
– Ровно через полчаса у тебя будет такая возможность.