Ксавье Долан и Сергей Полунин

[12dean6]

Они ровесники. Ксавье старше на несколько месяцев. Но кажется, что лет на десяток. Их называют " les enfants terribles" кино и балетной сцены, соответственно. Зря называют.

Они похоже смотрят. Взглядом серьёзным, печальным, взрослым для своих лет. В случае Полунина это даже вызывает небольшой диссонанс, потому что взгляд не соответствует тому, как он выражается. Они оба рано остались одни.

Ксавье, пожалуй, переплюнул по стажу сиротского интернатского детства всех, кто знаем мне, и Хиддлстона, и Макдауэла. Хоть и вернулся домой в четырнадцать, но попал туда в восемь. Сергей с тринадцати лет жил в Лондоне, учился. Ксавье нравилось в первом интернате, он называл это детством, однако, не был не рад вернуться домой. Правда, в одиннадцать отправили в другой, а оттуда пришлось уже вымаливать мать, чтобы забрала, чтобы не перестать быть человеком. Сергей отказался видеть родителей, потому что было слишком больно видеть их четыре дня, а потом не видеть год, но, кажется, они не очень поняли мотивацию.

Они оба тяжело пережили развод родителей.

Ксавье рано остался один в мире, который надо было познавать. И себя в нём. Он едва не слился с бесчеловечностью. Но выдернул себя. Сергей рано остался один в клетке, сквозь прутья которой мир было показать толком некому. Да и некогда.

Оба прошли через ожесточение. Когда холод в душе и жестокость. Оба остры и кипучи, поэтому холод этот и жестокость их многим стоили дорого. Оба поняли, что так нельзя. Сергей позже, Ксавье раньше. Ксавье говорит, что в свои почти тридцать не может простить себя в тринадцать, Сергей говорит, что пытается "закрывать" то, что делал "не по совести".

Да, они по-разному говорят. Долан может запутаться в "ибо...ибо" по молодости и кипучести, но красноречив и ироничен. Полунин не привык к разговорам с людьми. И говорит тихо и неуверенно, часто очень беззащитно по-школьному, не чтобы понравится, а потому что не всегда может сказать "я не знаю", которое в глазах отражается.

Ксавье может сказать "я не знаю". Но он не сможет сказать "мне нужен учитель, наставник, кто-то, кто бы мне советовал". Не сможет. Он нашёл такую. Свою экранную "маму", Анн Дорваль, которой можно звонить в любое время, холодно кидать трубки, а потом она будет спокоить истерику, пряча от журналистов на плече. Которая научит слушать других людей, доверять, и ещё много чему. Которой можно дарить тепло и ей это нужно. Но он никогда не скажет. Сергей говорит. У него есть Игорь Зеленский, который встряхнул и заставил прекратить губить талант, которому Сергей предан до безрассудства, который один остался способен прижать за шкирку к земле и дать понимание того, что надо творить самому. Но наставник всё ещё нужен.

Они оба очень любят свободу. Ксавье с этим гармоничнее. Он мир видел. Сергей не очень понимает, что это для него, но желает страстно. Он - Багира, только Багира, который только учится жить на воле. Ксавье умеет охотится.

Оба хрупки. Оба не делают из этого тайны. Но Ксавье не даст это обратить против себя. Сергей же опасно распахнут, защищаясь только холодом и железом в глазах. Многие этим пользуются, думаю.

Но слабые в их мирах не выживают.

Они покрывают тело тату, значение которых объяснять не любят. Они делают безрассудные вещи, которые через два-три года признают ненужными. Они - виртуозы в перенесении боли, а вместе создают гармонию в её физическом и моральном воплощении. Они оба творят и желают это делать целиком самостоятельно. У них это получается.

Мне кажется, они близнецы.