Ну вот, первый фильм Долана, первый сценарий, очередная актёрская работа. Первая премия. Я сразу скажу, премиям я не слишком-то доверяю. Не знаю я этого жюри и того, чем они руководствуются. Так что ему надо, берёт, ну и ладно. А мне больше важно, что гран директОр (Гильермо дель Торо) не так давно сделал изрядный крюк из Мексики в Канаду, чтобы навестить коллегу на съёмках крайнего фильма. Просто так, для души, поддержать замучившегося не спавшего Долана. И был встречен и в терему привечен, но то сказка другая.
читать дальшеА начиналась сказка с этого сценария и фильма. И была она грустной. К 17 годам у Ксавье Долана была брошенная за разногласие с мировоззрением школа, полный дурдом дома, осознание своей гомосексуальности и ещё много весёлого. Он сел и написал сценарий. Потом прочитал и решил, что главного героя играть будет только сам. Потом представил, как малознакомый дядя-режиссёр будет диктовать ему, что он чувствует и как это выражает, и понял, что снимать придётся тоже самому. Так появился фильм, на него, конечно, пришлось потратить два года и свои деньги, но появился. А в интервью Ксавье любят спрашивать, мол, откуда взял уверенности в себе тогда, что справится, дело-то серьёзное. Ответ авторский: ниоткуда. Не мог не написать, не мог не снять.
Это на 90 % автобиографичный фильм. Кое-что настолько прямым текстом говорится, что только убеждает - это не рассказ, это, не побоюсь этого слова, исповедь. Только без требования отпущения. И странно звучат отзывы о пресловутой "самовлюблённости", мол, везде-то он, слишком-то его много. Ну, ребята, это не серьёзно. Человек вам исповедался, а вы ему "что ты всё о себе, да о себе". Надо о себе, вот и слушайте.
В чём ещё винили. Незрелость. Ну, это стабильное обвинение в возрасте. Тут ещё эгоизм приписали. Как же, история про подростка, ненавидящего мать, это же эгоизм. Это же так просто, само собой. А мне за этот фильм хочется пожать руку и 17-летнему Долану-сценаристу, и 20-летнему Долану-режиссёру. Потому что он не смотрел на себя со стороны, он писал и снимать начинал, пока голова и чувства не на месте, пока многое не ясно, пока о многом и не думал даже, пока всё, что там - открытая рана. Да ещё с таким камнем на душе, что не обрадуешься, но об этом позже. Тут ведь правда можно было сорваться в выплеск эмоций, сотворить что-то из серии "сам себе психотерапевт", спустить пар, выплакаться, наконец, фигурально или буквально, или как хотите.
А тут другое. Тут много передуманного, с собой переговорённого про себя. Тут боль большая и желание, чтобы было иначе, и стремление к тому. И любовь. Да, две стороны баррикад совершенно определены, но Ксавье не забывает заглядывать туда, на ту сторону, и нам показывать, что там не одиозный монстр, там тоже человек.
Надо, наверное, объяснить, в чём дело в фильме. Есть мать, Шанталь, и сын её 16 лет, Юбер. Они катастрофически не понимают друг друга и понимать не желают. Он ненавидит её мещанство, безвкусие, любовь к дешёвым шоу, поверхностность, она не видит в нём человека вообще. Мы их встречаем в критический момент, когда уже даже один вид друг друга вызывает в обоих такую бездну желчи, а характеры не подарок у обоих, что истерики вспыхивают на самом ровном месте. Ранят друг друга они самозабвенно.
Тут и хочется жать руку. Долан безжалостен. И не только к Шанталь, которая убийственно бытово-правдива в своём желании досмотреть передачу по телеку, поэтому слушать излияния Юбера ей не хочется, или считает себя вправе смеяться над ним, а ведь пора понимать, что смех такой ранит хуже удара.
Он и к себе безжалостен. Юбер не желает видеть свою мать так же, как и она его. Он перенял у неё все наиболее болезненные приёмы и активно пользуется.
Долан не боится выглядеть некрасиво. Жаль, Кубрик не дожил, порадовался бы, он очень это ценил в актёрах. Юбера хочется треснуть иногда, за глупость, за невыдержанность. Если уж не за Шанталь, то за то, что роет себе яму.
Заметно, что я ни одного примера конкретного о нём не привела? Это потому что мне не хочется оправдывать Шанталь. Хотя стойте, есть пример безжалостности к самому себе Долана - Юбер новому знакомцу в интернате рассказывает, что мать отравляет ему жизнь. И получает такой вопрос: "А что такое твоя жизнь?" И ответить не может. И знакомец тоже не может. Потому что что создал, что за душой, что ты от неё защищаешь? Себя. А жизнь? Безжалостно. Может, после такого вопроса за сценарий и сел Ксавье. Хотя повторюсь, Долан смог зайти на другую сторону, мы увидим и страдания матери, и боль, причём не только за сына, но и свою, личную.
Есть пять моментов, говорящие о том, что она любит сына. Пять, очень удобно считать.
Первый - Шанталь иронично и спонтанно узнаёт, что Юбер с парнем два месяца встречается. Тут Долан, он молод, обращает наше внимание на неё практически тиранично - только крупный план, долгий-долгий. Чтобы стало заметно, как смеялась и радовалась, и поникла. Не из-за ориентации, хоть и её повернёт потом против него, а из-за того, что скрыл. Ей больно. Его жизнь, важная, личная, взрослая ей не доступна. И это не ревность и не желание контроля, иначе не молчала бы так о том.
Второй - отправка в интернат. Гадкий вообще-то момент. И она вести себя старается гадко, будто ничего не происходит. Но на его "если я умру сегодня" отвечает "умру завтра". Правда, только когда он не слышит. Родители, когда вы перестанете думать, что любовь портит детей?
Третий - когда Юбер является к ней в ночи под стимуляторами в любви признаваться. Казалось бы, должна устроить грандиозный скандал. Нет, успокаивает, молоком порывается "волчонка" своего поить, чтобы наркота ослабла скорей.
Четвёртый - параллельная сцена потерянности. Юбера где-то бьют, а Шанталь находит его видеокамеру с интересными о себе записями. И вот его там бьют, а она сидит убитая и курит.
Да, тут отступление. Мне нравится манера Долана выражать реальность. Он напоминает Фриду Кало. Когда её спрашивали о жанре, в котором пишет, она отвечала "реализм", только реальность она писала не ту, что окружает, а ту, что в душе отражается. Но чтобы понять её картины, надо знать историю её. Почувствовать и так можно, а вот чтобы понять, надо знать. Долан тоже снимает реальность, но ту, которая ощущается. Отсюда почти забавное разбитое витринное стекло заброшенного магазина как метафора разбитой жизни в восприятии подростка (забавное, потому что надо видеть, как подано, с фирменной долановской ухмылкой), отсюда эта нелепая драка, без повода (зачем-то некоторые зрители придумывали для неё какие-то поводы, зачем?), она тоже метафорична, это бессилие, беспомощность и равнодушие к тому, что сделают "они", а "они" - это весь мир. И её вовлечённость в его жизнь. Это хорошая параллель.
Ну, и шестой момент любвви Шанталь - она пришла, когда он позвал. Она просто встала и ушла с работы к нему. И без "гвардии", как боялся Антонен. Свой шаг наконец сделала.
И всё же я долго загривок уложить не могу, на мамашу эту глядя. Ну нельзя так врать, нельзя так манипулировать, нельзя играть на уязвимости и чувствительности, нельзя избавляться и при всём этом ждать, что руки тебе целовать будут. И ему того нельзя, кстати, тоже.
И всё же. О чём же эта история? О ненависти? Нет, иначе бы она была бессмысленна, ведь ненависть там уже на пике и производит впечатление оглушительно повторяющейся ноты. Это фильм о, как бы парадоксально ни звучало, любви.
Причём с любовью связана там тяжелейшая штука. Рецензенты её обходят стороной. В зрительских отзывах я нашла два скромных осторожных упоминания эдипова комплекса.
Что такое эдипов комплекс? По простому вертикальный инцест с ненавистью к родителю своего пола. Тут ненависти нет, да и сексуального влечения к матери у Юбера тоже нет, оно у него к мужчинам. Тут любовь.
Если мало тайно записанного на камеру Юбером "Я люблю свою мать, но не сыновней любовью". Если мало первого, трезвого ещё признания в любви, с переплетением рук. Если мало второго, безудержно-наркотического. Если мало его видения о матери в свадебном платье, убегающей от него, как от чумы (опять ирония, и на свадебные видео, и на Шанталь, которая всё вязала-вязала его к себе, а тут отталкивает, как опасного, и опять привет Фриде). Если всего мало, то можно вспомнить, что эта любовь делает этот фильм.
Всё начинается по-настоящему, когда Юбер это осознаёт. Тогда он понимает, что надо что-то менять. Он делает шаги, первым, и делает их постоянно. Это может быть детское совсем желание "пожить отдельно" (наладить отношения таким образом можно, если близости не очень хочется, иначе это ненадолго), но это и взрослое укрощение себя, языка своего, чувств негативных. Главное ему сложно сделать, ему сложно её принять, она всё ему кажется раздражающей мещанкой, но первые шаги-то он делает. И как бы ни бились, какие бы раны не наносили, делает и делает. Да, ему нужен сразу весь капитал, а кому не нужен он в семнадцать? Да и не только в семнадцать. Он любит. И выбирает близость.
Она отзывается. Это почти Достоевский, почти эпилог "Преступления и наказания". Первый шаг к возрождению души человеческой, а путь этот длинный и трудный. Их близят воспоминания (ещё одна чудо-ироничная ухмылка, маленький Юбер в костюме принца, а место это - взрослого его "королевство". Избаловали, мол, получите), их большая беда - не могут принять друг друга такими, какие есть. Ему нужна молодая, весёлая мать, беззаботная, кстати, замужняя. Ей нужен маленький, полностью зависящий от неё, мальчик. Но в воспоминаниях, тех, в финале, Юбер немного растёт. А на лиц Шанталь мелькает усталость, веки тяжёлые. Они начинают понимать, что это всё ещё они, но иные, которых надо снова узнать. И принять.
У их истории финала не будет. Его не может быть, жив Долан, жива его мать, их история не закончилась. А вот надежду далеко не все разглядели. Я её желаю видеть. И с ней вижу в дым пьяного режиссёра, вещающего о двухгодичном страдании от неразделённой любви, хоть даже в отношениях не был.
читать дальшеА начиналась сказка с этого сценария и фильма. И была она грустной. К 17 годам у Ксавье Долана была брошенная за разногласие с мировоззрением школа, полный дурдом дома, осознание своей гомосексуальности и ещё много весёлого. Он сел и написал сценарий. Потом прочитал и решил, что главного героя играть будет только сам. Потом представил, как малознакомый дядя-режиссёр будет диктовать ему, что он чувствует и как это выражает, и понял, что снимать придётся тоже самому. Так появился фильм, на него, конечно, пришлось потратить два года и свои деньги, но появился. А в интервью Ксавье любят спрашивать, мол, откуда взял уверенности в себе тогда, что справится, дело-то серьёзное. Ответ авторский: ниоткуда. Не мог не написать, не мог не снять.
Это на 90 % автобиографичный фильм. Кое-что настолько прямым текстом говорится, что только убеждает - это не рассказ, это, не побоюсь этого слова, исповедь. Только без требования отпущения. И странно звучат отзывы о пресловутой "самовлюблённости", мол, везде-то он, слишком-то его много. Ну, ребята, это не серьёзно. Человек вам исповедался, а вы ему "что ты всё о себе, да о себе". Надо о себе, вот и слушайте.
В чём ещё винили. Незрелость. Ну, это стабильное обвинение в возрасте. Тут ещё эгоизм приписали. Как же, история про подростка, ненавидящего мать, это же эгоизм. Это же так просто, само собой. А мне за этот фильм хочется пожать руку и 17-летнему Долану-сценаристу, и 20-летнему Долану-режиссёру. Потому что он не смотрел на себя со стороны, он писал и снимать начинал, пока голова и чувства не на месте, пока многое не ясно, пока о многом и не думал даже, пока всё, что там - открытая рана. Да ещё с таким камнем на душе, что не обрадуешься, но об этом позже. Тут ведь правда можно было сорваться в выплеск эмоций, сотворить что-то из серии "сам себе психотерапевт", спустить пар, выплакаться, наконец, фигурально или буквально, или как хотите.
А тут другое. Тут много передуманного, с собой переговорённого про себя. Тут боль большая и желание, чтобы было иначе, и стремление к тому. И любовь. Да, две стороны баррикад совершенно определены, но Ксавье не забывает заглядывать туда, на ту сторону, и нам показывать, что там не одиозный монстр, там тоже человек.
Надо, наверное, объяснить, в чём дело в фильме. Есть мать, Шанталь, и сын её 16 лет, Юбер. Они катастрофически не понимают друг друга и понимать не желают. Он ненавидит её мещанство, безвкусие, любовь к дешёвым шоу, поверхностность, она не видит в нём человека вообще. Мы их встречаем в критический момент, когда уже даже один вид друг друга вызывает в обоих такую бездну желчи, а характеры не подарок у обоих, что истерики вспыхивают на самом ровном месте. Ранят друг друга они самозабвенно.
Тут и хочется жать руку. Долан безжалостен. И не только к Шанталь, которая убийственно бытово-правдива в своём желании досмотреть передачу по телеку, поэтому слушать излияния Юбера ей не хочется, или считает себя вправе смеяться над ним, а ведь пора понимать, что смех такой ранит хуже удара.
Он и к себе безжалостен. Юбер не желает видеть свою мать так же, как и она его. Он перенял у неё все наиболее болезненные приёмы и активно пользуется.
Долан не боится выглядеть некрасиво. Жаль, Кубрик не дожил, порадовался бы, он очень это ценил в актёрах. Юбера хочется треснуть иногда, за глупость, за невыдержанность. Если уж не за Шанталь, то за то, что роет себе яму.
Заметно, что я ни одного примера конкретного о нём не привела? Это потому что мне не хочется оправдывать Шанталь. Хотя стойте, есть пример безжалостности к самому себе Долана - Юбер новому знакомцу в интернате рассказывает, что мать отравляет ему жизнь. И получает такой вопрос: "А что такое твоя жизнь?" И ответить не может. И знакомец тоже не может. Потому что что создал, что за душой, что ты от неё защищаешь? Себя. А жизнь? Безжалостно. Может, после такого вопроса за сценарий и сел Ксавье. Хотя повторюсь, Долан смог зайти на другую сторону, мы увидим и страдания матери, и боль, причём не только за сына, но и свою, личную.
Есть пять моментов, говорящие о том, что она любит сына. Пять, очень удобно считать.
Первый - Шанталь иронично и спонтанно узнаёт, что Юбер с парнем два месяца встречается. Тут Долан, он молод, обращает наше внимание на неё практически тиранично - только крупный план, долгий-долгий. Чтобы стало заметно, как смеялась и радовалась, и поникла. Не из-за ориентации, хоть и её повернёт потом против него, а из-за того, что скрыл. Ей больно. Его жизнь, важная, личная, взрослая ей не доступна. И это не ревность и не желание контроля, иначе не молчала бы так о том.
Второй - отправка в интернат. Гадкий вообще-то момент. И она вести себя старается гадко, будто ничего не происходит. Но на его "если я умру сегодня" отвечает "умру завтра". Правда, только когда он не слышит. Родители, когда вы перестанете думать, что любовь портит детей?
Третий - когда Юбер является к ней в ночи под стимуляторами в любви признаваться. Казалось бы, должна устроить грандиозный скандал. Нет, успокаивает, молоком порывается "волчонка" своего поить, чтобы наркота ослабла скорей.
Четвёртый - параллельная сцена потерянности. Юбера где-то бьют, а Шанталь находит его видеокамеру с интересными о себе записями. И вот его там бьют, а она сидит убитая и курит.
Да, тут отступление. Мне нравится манера Долана выражать реальность. Он напоминает Фриду Кало. Когда её спрашивали о жанре, в котором пишет, она отвечала "реализм", только реальность она писала не ту, что окружает, а ту, что в душе отражается. Но чтобы понять её картины, надо знать историю её. Почувствовать и так можно, а вот чтобы понять, надо знать. Долан тоже снимает реальность, но ту, которая ощущается. Отсюда почти забавное разбитое витринное стекло заброшенного магазина как метафора разбитой жизни в восприятии подростка (забавное, потому что надо видеть, как подано, с фирменной долановской ухмылкой), отсюда эта нелепая драка, без повода (зачем-то некоторые зрители придумывали для неё какие-то поводы, зачем?), она тоже метафорична, это бессилие, беспомощность и равнодушие к тому, что сделают "они", а "они" - это весь мир. И её вовлечённость в его жизнь. Это хорошая параллель.
Ну, и шестой момент любвви Шанталь - она пришла, когда он позвал. Она просто встала и ушла с работы к нему. И без "гвардии", как боялся Антонен. Свой шаг наконец сделала.
И всё же я долго загривок уложить не могу, на мамашу эту глядя. Ну нельзя так врать, нельзя так манипулировать, нельзя играть на уязвимости и чувствительности, нельзя избавляться и при всём этом ждать, что руки тебе целовать будут. И ему того нельзя, кстати, тоже.
И всё же. О чём же эта история? О ненависти? Нет, иначе бы она была бессмысленна, ведь ненависть там уже на пике и производит впечатление оглушительно повторяющейся ноты. Это фильм о, как бы парадоксально ни звучало, любви.
Причём с любовью связана там тяжелейшая штука. Рецензенты её обходят стороной. В зрительских отзывах я нашла два скромных осторожных упоминания эдипова комплекса.
Что такое эдипов комплекс? По простому вертикальный инцест с ненавистью к родителю своего пола. Тут ненависти нет, да и сексуального влечения к матери у Юбера тоже нет, оно у него к мужчинам. Тут любовь.
Если мало тайно записанного на камеру Юбером "Я люблю свою мать, но не сыновней любовью". Если мало первого, трезвого ещё признания в любви, с переплетением рук. Если мало второго, безудержно-наркотического. Если мало его видения о матери в свадебном платье, убегающей от него, как от чумы (опять ирония, и на свадебные видео, и на Шанталь, которая всё вязала-вязала его к себе, а тут отталкивает, как опасного, и опять привет Фриде). Если всего мало, то можно вспомнить, что эта любовь делает этот фильм.
Всё начинается по-настоящему, когда Юбер это осознаёт. Тогда он понимает, что надо что-то менять. Он делает шаги, первым, и делает их постоянно. Это может быть детское совсем желание "пожить отдельно" (наладить отношения таким образом можно, если близости не очень хочется, иначе это ненадолго), но это и взрослое укрощение себя, языка своего, чувств негативных. Главное ему сложно сделать, ему сложно её принять, она всё ему кажется раздражающей мещанкой, но первые шаги-то он делает. И как бы ни бились, какие бы раны не наносили, делает и делает. Да, ему нужен сразу весь капитал, а кому не нужен он в семнадцать? Да и не только в семнадцать. Он любит. И выбирает близость.
Она отзывается. Это почти Достоевский, почти эпилог "Преступления и наказания". Первый шаг к возрождению души человеческой, а путь этот длинный и трудный. Их близят воспоминания (ещё одна чудо-ироничная ухмылка, маленький Юбер в костюме принца, а место это - взрослого его "королевство". Избаловали, мол, получите), их большая беда - не могут принять друг друга такими, какие есть. Ему нужна молодая, весёлая мать, беззаботная, кстати, замужняя. Ей нужен маленький, полностью зависящий от неё, мальчик. Но в воспоминаниях, тех, в финале, Юбер немного растёт. А на лиц Шанталь мелькает усталость, веки тяжёлые. Они начинают понимать, что это всё ещё они, но иные, которых надо снова узнать. И принять.
У их истории финала не будет. Его не может быть, жив Долан, жива его мать, их история не закончилась. А вот надежду далеко не все разглядели. Я её желаю видеть. И с ней вижу в дым пьяного режиссёра, вещающего о двухгодичном страдании от неразделённой любви, хоть даже в отношениях не был.
@темы: кино, размышлизмы, чердаки и подвалы
-
-
17.10.2016 в 23:24A las dos de la man'ana
A las dos de la manana
Y ay que bonito es volar, ay mama.
А что, напомнили о Фриде, а там это "Ай мамА" так кстати затесалось, в той песне про ведьму. Не хочу я тут ничего говорить, точнее не могу, нечего мне. Хорошо, что есть надежда.
-
-
17.10.2016 в 23:32