Виолончель может звучать по-разному.
Уверенно и спокойно, как летний день, как объятие.
Медово-тягуче, тяжеловато, как душное счастье во сне.
С угрожающим гудением подбирающегося роя, как одержимость.
Хрипловато и мучимо, как требование адреналина.
Невыносимо прокатываясь басом по нервам, как кошмар.
А финальная нота тает долго, и странно, что всё кончилось и кончилось так.
Любовь оставили скрипке, она поплакала в стороне от этого душного потока, то ли об уничтоженной любви, то ли о случайности, которая родила обманчиво спокойное вступление.
Виолончель захлестнула рекой, протащила, не сильно заботясь, и выбросила на берег то, что осталось, улыбнувшись вожделенным воссоединением скрипке. Пусть кровью, пусть взглядами, но вот оно, можно плакать.
Уверенно и спокойно, как летний день, как объятие.
Медово-тягуче, тяжеловато, как душное счастье во сне.
С угрожающим гудением подбирающегося роя, как одержимость.
Хрипловато и мучимо, как требование адреналина.
Невыносимо прокатываясь басом по нервам, как кошмар.
А финальная нота тает долго, и странно, что всё кончилось и кончилось так.
Любовь оставили скрипке, она поплакала в стороне от этого душного потока, то ли об уничтоженной любви, то ли о случайности, которая родила обманчиво спокойное вступление.
Виолончель захлестнула рекой, протащила, не сильно заботясь, и выбросила на берег то, что осталось, улыбнувшись вожделенным воссоединением скрипке. Пусть кровью, пусть взглядами, но вот оно, можно плакать.