Это спектакль о любви между мориском-пиратом и доньей-христианкой, что угораздило на корабль попасть в пленные. Об Испании, которую, в конце концов, повели христиане, не забыв, правда, песен. О том, как появляются "летучие голландцы". О боли. О войне, "осенённой крестом". Это плохая мысль - пытаться определить в одной фразе, о чём Вещь.
Не случайно спектакль каталонский. Он вышел впервые в 1988 году, не так давно казнили Антика. Каталонцы помнили Франко, когда им не давали ни на языке своём говорить, ни вообще определять себя как каталонцев. Это, конечно, было не так, как с морисками. Но с оттенком "лучше бы вас не было".
И ясно абсолютно, на чьей стороне симпатии авторов. Само собой.
Но ошибкой было бы предполагать, что авторы против христиан выступают за мусульман. Хотя теперь многие так прочесть могут в угаре нынешнем. Нет, авторы выступают против мерзавцев, твориящих мерзости, прикрываясь крестом тем. Как там пел близняшка: "Selfrighteous, judgmental, first to throw the stone, аnd using his name for your own agenda". Тут о том, что люди в ненависти и войне всё ж люди, а жить им не дать могут. А ненависть не есть хорошо.
Нет, это далеко не Ромео и Джульета. Не случайно здесь действие происходит через 20 лет после начала изгнания. Время, нужное, чтобы укоренилась война, чтобы выросло поколение в этой войне, чтобы петля перехлестнулась. И ненависть родила обратную ненависть, не менее сильную. Знаете, теперь в крупных американских городах есть такие "чёрные кварталы". Там появление белого считается оскорблением. Не имеет значения пол, возраст и причина, по которой он туда попал, в лучшем случае его неласково прогонят. А рабства уже нет, да, давно. Но петля перехлестнула. Так вот, тут меньше времени прошло.
Команда вся оттуда, из страны "20 лет назад". И у каждого история, наверное, сильно похожая на историю Саида, у кого из детства, у кого из юности, с разным количеством крови и смерти. Для каждого она - единственная. В Барбарии они тоже никому не сдались ведь. Ну и стало их домом море. А христиане, все, без исключения, - врагами, ненавидимыми. И уже нужно забрать у них море, и всё чаще слышится о победе сынов Аллаха.
Ненависти много. У христиан она понятна, "нечестивые", "не такие". А об ответной. Ну вот как тут скажешь"не ненавидь"? Кому? Тому, у кого на глазах убивали ни за что? Кому ненависть заповедывали? Идрису, может? Который не знает, что можно женщину любить, потому что никто даже не пытался рассказать, что понятно. Он убеждён, что женщин покупают. Саид купил Бланку, а я куплю её сестру. И это не потому, чтобы стала она рабой и власть над ней иметь. А просто это единственный способ быть с ней. И пускай это игра пока такая, а режет.
При том забавность в том, что за всё время команда никого не убила. При всём наличии боли, многим усиленной, и колюще-режущих предметов в доступности. Но это я уже нервничаю. Куда как просто было бы прирезать Бланку. Нет, растащили их с капитаном по сторонам. В чём-то их можно понять. Не в ненависти, не в Аллах акбар. В том, что любовь любовью, а что дальше? Не в Бланке дело ведь, что она сделает, женщина с крестиком-ножиком, опасная только для себя? Она не одна. Вряд ли бы она стояла и смотрела, как продают её семью. Остаться на корабле тоже нельзя, нервировать народ? Уйти? Так Саид с ней уйдёт и осиротит их. Что ни говори, а семейство.
То, что они семейство, то опять Идрис показал. Что бы там между ними не было, а ребёнка под смерть не пускать, насиловать не приучать, и хранить. При прощании в нём всё сказалось, от кого чего набрался. Книга Хассана, с которым гадали и у которого на закорках разъезжал. Дворцы будущие - это от Османа с его романтизмом и желанием другой жизни. А прощение долгов с упованием на Алла завершается жестом Малека. И капитан, старший брат, который качает, а затем проводит. И как ему не ненавидеть скажешь после вопрошания Идрисова о том, что ж это такое?
Они в чём-то правы были, команда, в чём-то предвидели. Жаль, что ненависть и им глаза закрыла, и на опасность настоящую. Но никто не обещал, что не сталось бы беды, если бы вместе остались.
Им было сложно. Очень сложно принять Саидову не ненависть. И совершенно понятно стало это ошарашенное выражение лица Малека перед поединком. Не боялся он, конечно, вон какое украшение в пол лица, но капитан нёс перед тем поединком бред. Форменный бред про соучастие и слёзы о нём христианки, да за неё ещё и драться решил. Для них же это фантастика, не бывает такого. И не объяснишь это, это только прочувствовать можно своим сердцем.
Саиду это было потрясение. И ненавидеть страдающую о них и с ними женщину он уже не смог. А ещё он её полюбил. Конечно, вселенная перевернулась. И можно не играть в жизнь, а жить. И знакомить с морем.
А для неё потрясением стало, что "мориск" и "расзбойник" - не синонимы. А правды ей и не говорили. И она может быть действительно смелой и твёрдой. И с небом знакомить.
И любовь им мир открыла. Ненависть устранив.
Но мир нужен не всем. И опять же, это не Ромео и Джульета. Это корабль-Испания, который поплыл дальше без них, собрав их песни. Горькость. Много, много боли, о которой легче говорить, чем писать.
Не случайно спектакль каталонский. Он вышел впервые в 1988 году, не так давно казнили Антика. Каталонцы помнили Франко, когда им не давали ни на языке своём говорить, ни вообще определять себя как каталонцев. Это, конечно, было не так, как с морисками. Но с оттенком "лучше бы вас не было".
И ясно абсолютно, на чьей стороне симпатии авторов. Само собой.
Но ошибкой было бы предполагать, что авторы против христиан выступают за мусульман. Хотя теперь многие так прочесть могут в угаре нынешнем. Нет, авторы выступают против мерзавцев, твориящих мерзости, прикрываясь крестом тем. Как там пел близняшка: "Selfrighteous, judgmental, first to throw the stone, аnd using his name for your own agenda". Тут о том, что люди в ненависти и войне всё ж люди, а жить им не дать могут. А ненависть не есть хорошо.
Нет, это далеко не Ромео и Джульета. Не случайно здесь действие происходит через 20 лет после начала изгнания. Время, нужное, чтобы укоренилась война, чтобы выросло поколение в этой войне, чтобы петля перехлестнулась. И ненависть родила обратную ненависть, не менее сильную. Знаете, теперь в крупных американских городах есть такие "чёрные кварталы". Там появление белого считается оскорблением. Не имеет значения пол, возраст и причина, по которой он туда попал, в лучшем случае его неласково прогонят. А рабства уже нет, да, давно. Но петля перехлестнула. Так вот, тут меньше времени прошло.
Команда вся оттуда, из страны "20 лет назад". И у каждого история, наверное, сильно похожая на историю Саида, у кого из детства, у кого из юности, с разным количеством крови и смерти. Для каждого она - единственная. В Барбарии они тоже никому не сдались ведь. Ну и стало их домом море. А христиане, все, без исключения, - врагами, ненавидимыми. И уже нужно забрать у них море, и всё чаще слышится о победе сынов Аллаха.
Ненависти много. У христиан она понятна, "нечестивые", "не такие". А об ответной. Ну вот как тут скажешь"не ненавидь"? Кому? Тому, у кого на глазах убивали ни за что? Кому ненависть заповедывали? Идрису, может? Который не знает, что можно женщину любить, потому что никто даже не пытался рассказать, что понятно. Он убеждён, что женщин покупают. Саид купил Бланку, а я куплю её сестру. И это не потому, чтобы стала она рабой и власть над ней иметь. А просто это единственный способ быть с ней. И пускай это игра пока такая, а режет.
При том забавность в том, что за всё время команда никого не убила. При всём наличии боли, многим усиленной, и колюще-режущих предметов в доступности. Но это я уже нервничаю. Куда как просто было бы прирезать Бланку. Нет, растащили их с капитаном по сторонам. В чём-то их можно понять. Не в ненависти, не в Аллах акбар. В том, что любовь любовью, а что дальше? Не в Бланке дело ведь, что она сделает, женщина с крестиком-ножиком, опасная только для себя? Она не одна. Вряд ли бы она стояла и смотрела, как продают её семью. Остаться на корабле тоже нельзя, нервировать народ? Уйти? Так Саид с ней уйдёт и осиротит их. Что ни говори, а семейство.
То, что они семейство, то опять Идрис показал. Что бы там между ними не было, а ребёнка под смерть не пускать, насиловать не приучать, и хранить. При прощании в нём всё сказалось, от кого чего набрался. Книга Хассана, с которым гадали и у которого на закорках разъезжал. Дворцы будущие - это от Османа с его романтизмом и желанием другой жизни. А прощение долгов с упованием на Алла завершается жестом Малека. И капитан, старший брат, который качает, а затем проводит. И как ему не ненавидеть скажешь после вопрошания Идрисова о том, что ж это такое?
Они в чём-то правы были, команда, в чём-то предвидели. Жаль, что ненависть и им глаза закрыла, и на опасность настоящую. Но никто не обещал, что не сталось бы беды, если бы вместе остались.
Им было сложно. Очень сложно принять Саидову не ненависть. И совершенно понятно стало это ошарашенное выражение лица Малека перед поединком. Не боялся он, конечно, вон какое украшение в пол лица, но капитан нёс перед тем поединком бред. Форменный бред про соучастие и слёзы о нём христианки, да за неё ещё и драться решил. Для них же это фантастика, не бывает такого. И не объяснишь это, это только прочувствовать можно своим сердцем.
Саиду это было потрясение. И ненавидеть страдающую о них и с ними женщину он уже не смог. А ещё он её полюбил. Конечно, вселенная перевернулась. И можно не играть в жизнь, а жить. И знакомить с морем.
А для неё потрясением стало, что "мориск" и "расзбойник" - не синонимы. А правды ей и не говорили. И она может быть действительно смелой и твёрдой. И с небом знакомить.
И любовь им мир открыла. Ненависть устранив.
Но мир нужен не всем. И опять же, это не Ромео и Джульета. Это корабль-Испания, который поплыл дальше без них, собрав их песни. Горькость. Много, много боли, о которой легче говорить, чем писать.