Фильм-биография Эдит Пиаф. Редкий фильм. Обычно тяжёлые, сложные биографии строятся по модели "сначала всё было плохо, но труд-труд-труд, и стало хорошо". Иногда к труду "прикладываются" удача, любовь, поддержка. Тут не так.
Тут про невероятное, нескончаемое одиночество. Тут про то, что можно быть великолепной и блистательной, и терять, терять и терять. Всю жизнь. И при этом жить.
Эдит Пиаф очень похожа на Фриду Кало. Грустно представить, что бы они могли сделать, будь счастливы. Грустно, потому что счастья им мало выпало.
Этот фильм почти рядом с гротеском прогулялся, доведя образ Эдит Пиаф до крайней точки. Всем известно, что от признанных стандартов красоты она была далека, фильм же делает её намеренно некрасивой, старой, измученной. Не только ретуши нет, но, наоборот, есть где-то преувеличение. Мы и начинаем не с триумфа, а с падения, буквального, падения на сцене. Подобный эпизод в фильме повторяется, и он долгий. Нам будто нарочно не дают просто смотреть в эти чудесные глаза и слушать. Услышим ли? Полюбим ли не образ, а измученную женщину. Поймём ли?
Здесь блистательна и Марион Котийяр. Она сохраняет силу и детскость, удивительную хрупкость (сразу "Разбитая колонна" Фриды вспоминается и обложка "Heart shaped wound"). Ведь мы не видим Эдит здесь ни разу в покое. Даже в любви, даже в кругу друзей это натянутая струна, может звенеть по-разному, но вот-вот порвётся. Не говоря о сцене. Но всегда, всегда - глаза, глубокие, живые и яркие.
Сцена. Ни сказка, а работа. Сперва просто средство заработка, потом труд над собой, а потом - разговор, долгий, во многом и с самой собой.
Но главное - не сцена, хоть без неё невозможно жить. Главное - потери. Это какая-то злейшая судьба, когда всех, абсолютно всех, кто дорог, кто любим, кто помогал и растил, всех теряешь. Почему? Отчего? Кто в этом виноват и как с этим жить? Нет ответа. Судьба. И нам можно о ней сожалеть.
Тут про невероятное, нескончаемое одиночество. Тут про то, что можно быть великолепной и блистательной, и терять, терять и терять. Всю жизнь. И при этом жить.
Эдит Пиаф очень похожа на Фриду Кало. Грустно представить, что бы они могли сделать, будь счастливы. Грустно, потому что счастья им мало выпало.
Этот фильм почти рядом с гротеском прогулялся, доведя образ Эдит Пиаф до крайней точки. Всем известно, что от признанных стандартов красоты она была далека, фильм же делает её намеренно некрасивой, старой, измученной. Не только ретуши нет, но, наоборот, есть где-то преувеличение. Мы и начинаем не с триумфа, а с падения, буквального, падения на сцене. Подобный эпизод в фильме повторяется, и он долгий. Нам будто нарочно не дают просто смотреть в эти чудесные глаза и слушать. Услышим ли? Полюбим ли не образ, а измученную женщину. Поймём ли?
Здесь блистательна и Марион Котийяр. Она сохраняет силу и детскость, удивительную хрупкость (сразу "Разбитая колонна" Фриды вспоминается и обложка "Heart shaped wound"). Ведь мы не видим Эдит здесь ни разу в покое. Даже в любви, даже в кругу друзей это натянутая струна, может звенеть по-разному, но вот-вот порвётся. Не говоря о сцене. Но всегда, всегда - глаза, глубокие, живые и яркие.
Сцена. Ни сказка, а работа. Сперва просто средство заработка, потом труд над собой, а потом - разговор, долгий, во многом и с самой собой.
Но главное - не сцена, хоть без неё невозможно жить. Главное - потери. Это какая-то злейшая судьба, когда всех, абсолютно всех, кто дорог, кто любим, кто помогал и растил, всех теряешь. Почему? Отчего? Кто в этом виноват и как с этим жить? Нет ответа. Судьба. И нам можно о ней сожалеть.