Если бы эту историю снимали американцы, то это была бы история лакированная. Про супер-людей. Возможно, даже про супер-общество. Но так не вышло, порадовали авторы живой историей.
Живой в прямом смысле слова, основанной на реальных событиях, сценарист - этот тот самый отец-молодец и есть.
Многим очень тяжело было смотреть этот сериал. Он сложный. Как жизнь. Но, как и в жизни, есть там и лучики солнца. Было тяжело, очень, но была и улыбка. Было и возмущение, и протест. И вот тут меня подстерёг один вопрос.
Как относиться к Саймону? Странно, но все его эскапады не вызвали во мне удивления, протестного удивления. Чудесная, прямо саймоновская первая сцена, когда он, весь такой молодец, пытается отвести Роузи погулять, а Эмили, негодяйка такая, играет в Марио (тут прямо шик, так начать сценарий). Так вот, тут у меня был протест именно против Эм: "Что ж ты, женщина, делаешь? Какой Марио! У тебя ребёнок на земле валяется!" А вот на все выкидоны Саймона я смотрела иначе. Он возмущал, отвращал, у меня была стойкая тревога, когда он оставался с Роузи один на один. Но не было удивления и протеста. Будто бы он иначе и не может, будто бы от него иного и ждать нельзя.
Я думала, почему так? А потом поняла. Я его считаю инфантилом. Не инфантильным, а инфантилом, человеком, который не станет взрослым.
Потому и протеста нет - не его это уровень ответственности, он не способен делать то, что делает Эм. Потому и тревога, когда он с дочерью один. Так и хотелось спросить: "Мальчик, а из взрослых есть кто? Ты бы позвал".
Да, у Эмили три ребёнка. И один из них - ооооочень крепкий орешек. И это не Роузи.
И, я думаю, она и это поняла и приняла.
Ну, посмотреть хотя бы на их общение. Да, иногда Эмили упрекает мужа в том, что он не муж, так скажем. Но это такие упрёки, они уже ничего общего не имеют с их разговорами десятилетней давности. Они стёрлись, сточились. Ни в жизнь не поверю, что она купилась на его уловку про Пита. Поняла и подыграла, потому что чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало.
Она извиняется за него перед врачом. Она вся в той ситуации, её не уязвляет шутка про Роузи, она не возмущается, но она извиняется. Спокойно, как извиняются за ребёнка, сморозившего не то. Обычный воспитательный момент. Саймон, кстати, и реагирует как ребёнок, смущается и ворчит: "Не надо за меня извиняться".
Он сам извиняется по-ребячьи. Муж бы купил посудомоечную машину, а ребёнок покупает футболку с милой надписью.
После рождения Роузи инфантилизм Саймона от стресса зашкаливает. Сперва он проблемы не видит, потом от нее бежит.
И пьёт. И доходит до последней низости. Встаёт вопрос о разводе. Кризис семьи, серьёзное дело. Как проходит этот разговор? Эми говорит примерно следующее: "Я уйду! Это уже в моём списке! Не первая строка (не плачь, маленький), но там есть такой пункт". Это разговор с ребёнком, мол, продолжишь в том же духе - в угол поставлю, фигурально выражаясь. И, конечно, угла он не боится, потому что как же это? Эми же добрая, она его любит.
И от низостей переходит к мерзостям. И нарывается уже не на фигуральный "угол", а получает неплохого такого фигурального "ремня". Добрая жена высказывает ему всё, на крик она не имеет сил, но высказывает всё: и о нём, и о ситуации, и о себе, о том, что с ней стало. Реагирует он как обиженный ребёнок: "Ты плохая, ты меня не любишь, а меня надо любить", и демонстративно отправляется накачиваться на кухню. Хорошо, нашёлся отчим со второй серией воспитательной беседы про страшное слово "ответственность" и дикую привлекательность пьянчужек-мужей.
Общение с детьми тоже выдаёт в нём с головой ребёнка. Для Бена он, скорее, брат, лет эдак 14-15. Они прекрасно проводят время, играют в футбол, целую историю придумывают про худшую на свете команду, шутят, причём папа именно по-подростковому. Но опоры для Бена в нём нет. Бен взрослее уже в свои одиннадцать.
С Роузи, как я и сказала, оставлять его страшно. Он не тот ребёнок, который в состоянии воспитывать других детей. Да, он её любит, охотно верю. Но ответственности не хватает, все силы на остроты уходят, видно.
И Дэвид это несчастье сыграл чудесно. Выпал один раз, на безобразной сцене с бегемотиком. Слишком резко от опытного своего спокойствия перешёл на БУМ, взорвался, а, взорвавшись, боялся жутко, там в глазах читается: "Не бойся, ребёнок, не бойся ,аааа, я дитё напугаю". Но это хорошо даже, что он так вывалился именно там.
Вот Эми совершенно поразительна. Эту перемену ведь заметил тот самый муж. Она своё естество изменила. Не сломала себя. А взяла границы своего мира и расширила, будто окно открыла на свободу. И там появилось место для Роузи. И она сама из вьючного мула на цепи смогла превратиться в маму. И так это не нарочито показано, так естественно. Как это сложно, как больно, но волшебно, как всякое чудо, которое мы сами сотворяем.
Бен - совершенно чудесный мальчишка. Мудрый. Ему тяжело, конечно, но какой он умничка. Весь сериал я вздыхала, что у него с Роузи нет вообще никакой связи. Она появилась. Он собой не ограничивается, он взял и подарил ей праздник, и получил вместо "пока-пока, Бен" улыбку и разрешение на обнимашки. И не бахвалится тем, как папа. Он молодец.
И бабушки с дедушками получились совершенно замечательными. Особенно Гендальф. Его я ждала, ждала чуда, а это просто до смерти напуганный человек, творящий свою "магию" просто от страха. Но "магия"-то в другом. Он мог не появляться в жизни Роузи. Но он много лет - её Гендальф.
Все ниточки сплетаются к финалу. И выходит, что эта история о любви. Так получается.
Живой в прямом смысле слова, основанной на реальных событиях, сценарист - этот тот самый отец-молодец и есть.
Многим очень тяжело было смотреть этот сериал. Он сложный. Как жизнь. Но, как и в жизни, есть там и лучики солнца. Было тяжело, очень, но была и улыбка. Было и возмущение, и протест. И вот тут меня подстерёг один вопрос.
Как относиться к Саймону? Странно, но все его эскапады не вызвали во мне удивления, протестного удивления. Чудесная, прямо саймоновская первая сцена, когда он, весь такой молодец, пытается отвести Роузи погулять, а Эмили, негодяйка такая, играет в Марио (тут прямо шик, так начать сценарий). Так вот, тут у меня был протест именно против Эм: "Что ж ты, женщина, делаешь? Какой Марио! У тебя ребёнок на земле валяется!" А вот на все выкидоны Саймона я смотрела иначе. Он возмущал, отвращал, у меня была стойкая тревога, когда он оставался с Роузи один на один. Но не было удивления и протеста. Будто бы он иначе и не может, будто бы от него иного и ждать нельзя.
Я думала, почему так? А потом поняла. Я его считаю инфантилом. Не инфантильным, а инфантилом, человеком, который не станет взрослым.
Потому и протеста нет - не его это уровень ответственности, он не способен делать то, что делает Эм. Потому и тревога, когда он с дочерью один. Так и хотелось спросить: "Мальчик, а из взрослых есть кто? Ты бы позвал".
Да, у Эмили три ребёнка. И один из них - ооооочень крепкий орешек. И это не Роузи.
И, я думаю, она и это поняла и приняла.
Ну, посмотреть хотя бы на их общение. Да, иногда Эмили упрекает мужа в том, что он не муж, так скажем. Но это такие упрёки, они уже ничего общего не имеют с их разговорами десятилетней давности. Они стёрлись, сточились. Ни в жизнь не поверю, что она купилась на его уловку про Пита. Поняла и подыграла, потому что чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало.
Она извиняется за него перед врачом. Она вся в той ситуации, её не уязвляет шутка про Роузи, она не возмущается, но она извиняется. Спокойно, как извиняются за ребёнка, сморозившего не то. Обычный воспитательный момент. Саймон, кстати, и реагирует как ребёнок, смущается и ворчит: "Не надо за меня извиняться".
Он сам извиняется по-ребячьи. Муж бы купил посудомоечную машину, а ребёнок покупает футболку с милой надписью.
После рождения Роузи инфантилизм Саймона от стресса зашкаливает. Сперва он проблемы не видит, потом от нее бежит.
И пьёт. И доходит до последней низости. Встаёт вопрос о разводе. Кризис семьи, серьёзное дело. Как проходит этот разговор? Эми говорит примерно следующее: "Я уйду! Это уже в моём списке! Не первая строка (не плачь, маленький), но там есть такой пункт". Это разговор с ребёнком, мол, продолжишь в том же духе - в угол поставлю, фигурально выражаясь. И, конечно, угла он не боится, потому что как же это? Эми же добрая, она его любит.
И от низостей переходит к мерзостям. И нарывается уже не на фигуральный "угол", а получает неплохого такого фигурального "ремня". Добрая жена высказывает ему всё, на крик она не имеет сил, но высказывает всё: и о нём, и о ситуации, и о себе, о том, что с ней стало. Реагирует он как обиженный ребёнок: "Ты плохая, ты меня не любишь, а меня надо любить", и демонстративно отправляется накачиваться на кухню. Хорошо, нашёлся отчим со второй серией воспитательной беседы про страшное слово "ответственность" и дикую привлекательность пьянчужек-мужей.
Общение с детьми тоже выдаёт в нём с головой ребёнка. Для Бена он, скорее, брат, лет эдак 14-15. Они прекрасно проводят время, играют в футбол, целую историю придумывают про худшую на свете команду, шутят, причём папа именно по-подростковому. Но опоры для Бена в нём нет. Бен взрослее уже в свои одиннадцать.
С Роузи, как я и сказала, оставлять его страшно. Он не тот ребёнок, который в состоянии воспитывать других детей. Да, он её любит, охотно верю. Но ответственности не хватает, все силы на остроты уходят, видно.
И Дэвид это несчастье сыграл чудесно. Выпал один раз, на безобразной сцене с бегемотиком. Слишком резко от опытного своего спокойствия перешёл на БУМ, взорвался, а, взорвавшись, боялся жутко, там в глазах читается: "Не бойся, ребёнок, не бойся ,аааа, я дитё напугаю". Но это хорошо даже, что он так вывалился именно там.
Вот Эми совершенно поразительна. Эту перемену ведь заметил тот самый муж. Она своё естество изменила. Не сломала себя. А взяла границы своего мира и расширила, будто окно открыла на свободу. И там появилось место для Роузи. И она сама из вьючного мула на цепи смогла превратиться в маму. И так это не нарочито показано, так естественно. Как это сложно, как больно, но волшебно, как всякое чудо, которое мы сами сотворяем.
Бен - совершенно чудесный мальчишка. Мудрый. Ему тяжело, конечно, но какой он умничка. Весь сериал я вздыхала, что у него с Роузи нет вообще никакой связи. Она появилась. Он собой не ограничивается, он взял и подарил ей праздник, и получил вместо "пока-пока, Бен" улыбку и разрешение на обнимашки. И не бахвалится тем, как папа. Он молодец.
И бабушки с дедушками получились совершенно замечательными. Особенно Гендальф. Его я ждала, ждала чуда, а это просто до смерти напуганный человек, творящий свою "магию" просто от страха. Но "магия"-то в другом. Он мог не появляться в жизни Роузи. Но он много лет - её Гендальф.
Все ниточки сплетаются к финалу. И выходит, что эта история о любви. Так получается.
-
-
13.02.2024 в 13:01Сайт | Website: olgafadeeva.info